Чертова Кукла - Песнь ангелов [СИ]

— Ну бабушка, — заныла я, как в детстве. Она поправила платок на голове и пошла. Я — следом за ней.

Посреди двора стояли два гроба, в одном лежал мужчина, в другом — женщина. Рядом плакали родственники, все — как вороны, в черных одеждах. Подойдя ближе, я посмотрела за их спины и отпрянула, увидев мертвого Максима. Бабушка стояла рядом, укоризненно качая головой.

— Он что, умер? — в глазах моих стояли слезы. Бабуля отрицательно покачала головой, показав два пальца. — Еще два дня? — Она смотрела на меня с такой тоской и нежностью, что сердце сжималось от боли. — Бабулечка моя, я обязательно его спасу.

Бабуля Лека обняла меня. Она была теплой и пахла так же, как и в жизни — ромашковым отваром и еловыми ветвями. За ее спиной люди начали расходиться от гробов, снова открывая взору Максима и… меня. Я закричала, глядя на свое мертвое тело, и проснулась.

Яшка сидел копилкой возле дивана, сестра удивленно выглядывала из-за ноутбука, с кухни доносились родительские голоса — как будто ничего страшного и не было.

— Ты чего верещишь с утра пораньше? — Варька подсела ко мне на диван и смахнула с подушки еловые иголки. — Никак бабушка кошмарами травила?

— Можно сказать и так, — сон до сих пор не желал отпускать, перед глазами стояло мое неживое лицо. Что хотела сказать бабуля? Если не спасу Максима — сама полягу? Ну почему, почему мертвые не могут говорить?..

Субботнее утро мы провели в кругу семьи. Мама вовсю восхищалась Яшкой, возомнившим себя Матроскиным; папа собирал большой паззл из пяти тысяч кусочков (его это очень успокаивало), а Варька пытала меня.

— Рассказывай, что произошло? — мы с ней, как в прежние времена, засели на балконе, зажгли кальян и смотрели на небо.

Я вкратце поведала свои приключения, сестрица поначалу удивленно вскидывала брови, в середине — ржала, как конь, приговаривая «Нет, Васька, это только ты так можешь». А когда я описывала свой сон, на глазах Варвары появились слезы.

— Не переживай, сеструха, чего-нибудь придумаем. Что сейчас будешь делать?

— Машину заговорить надо, только как в его дом попасть?

— Это мы легко, — улыбнулась Варя, подмигнула мне и пошла одеваться.

Через полчаса мы на сестрицыной машине въезжали в гараж при доме Ивлева — без помощи Варвары у меня ничего не вышло бы.

— Давай, шебурши, а я пока прессу почитаю, — кивнула она мне, откусывая яблоко и открывая газету. Мне два раза повторять не надо, я схватила свои прибамбасы и побежала к машине Ивлева.

Рядом тут же копилкой присел Яков, но мне было уже не до него — я сыпала четверговую соль на машину, приговаривая:

— Куда сия соль упала, нет ни порчи, ни сглаза, ни поломки, ни царапин, ни вмятин, ни отказа. Заговорным словом сие утверждаю, на веки веков в дела обращаю, — обошла с этими словами «Ауди» несколько раз по кругу, а потом присела возле колеса, раздумывая, куда прикрепить заговоренную подушку из трех трав.

— Ведьма. — Голос Ивлева не предвещал ничего хорошего, я боялась поднять голову, поэтому смотрела на его начищенные ботинки из дорогой кожи. — Бомбу решила подложить?

Я все-таки посмотрела на него глазами кота из Шрека, прижимая к груди подушечку и мешок с солью. Так и хотелось ляпнуть: «Только не бейте, дяденька!»

Он демонстративно обошел меня, свою машину и, хмыкнув, сел в припаркованный рядом автомобиль. У него тут таксопарк, что ли? Соли на всех не хватит! Максим плавно развернулся, приоткрыл окно и оскалился во все тридцать два:

— Что будешь делать теперь?

И тут меня замкнуло.

Я подошла вплотную к тачке, засунула голову в салон и смачно поцеловала опешившего мужика в губы, после чего оттянула воротник, закинула туда четверговой соли и швырнула подушку в салон.

— Оберег заговоренный, выкинешь — покроешься язвами, — и, развернувшись на каблуках, пошла прочь от него. Яков, минуту назад пометивший колесо, задрал хвост и почесал следом.

— Ведьма! — крикнул мне Максим. Я повернула голову вбок, показывая, что слышу его, но не остановилась. — Пока еще три-один в мою пользу!

Дурак! Он думал, что мы играемся? Сев в машину к хохочущей Варьке, я тоже не сдержалась — напряжение последних дней потихоньку отступало.

— Дай пожму тебе руку, сестра! Я готова была аплодировать стоя!

Все еще смеявшиеся, мы выехали из подземного гаража следом за Ивлевым.

— Стой! — крикнула я, увидев притаившуюся Маргариту. Сестра резко ударила по тормозам, а я побежала к девке, успевшей достать до чертиков. — Стой! — на этот раз выкрик адресовался Ритке, которая, едва заметив меня, дала деру. Я неслась за ней, не разбирая дороги и не чувствуя ничего, кроме ударов собственной косы по спине.