Дарья Быкова - Vae victis (Горе побеждённым)

Я пишу сообщение Джону, и не сразу замечаю, что Риккардо не ушёл. Он стоит в дверях и скользит по мне взглядом. У меня скромное по нынешним меркам платье, но он так смотрит, что я чувствую себя почти голой. И крайне беззащитной, уязвимой… голодной.

– Я испортил свидание? – поднимает брови.

– Да, – я честна и спокойна.

– Как жаль, – говорит красный адмирал, и я начинаю понимать, почему он так бесит некоторых людей. Это ж надо так мастерски вкладывать в слова совершенно противоположный смысл!

– И мне жаль, – не могу удержаться. И это, кажется, лишнее – сверкнув глазами, он идёт ко мне, а дверь начинает закрываться.

– Давай я его заменю? – вкрадчиво предлагает Рик, берясь за молнию на платье. – Предполагалось, что он сделает так? – молния ползёт вниз. – Или так? – на бедро ложится рука и, не теряя времени, стремится наверх.

– А вдруг, – загадочно улыбаюсь я, – предполагалось, что я сделаю так?

У Риккардо прекрасная реакция, моё колено бьёт в бедро, а не туда, куда я целилась, а сам он ловит мою руку и уже знакомым приёмом заводит за спину. Увы, в драке на короткой дистанции сила решает слишком многое, да и не разбивать же мне ему лицо… перед приёмом у Императора.

– Всё равно желаете заменить? – у меня получается шипение, но тем лучше. Я ничего с ним не хочу. Ещё год и шесть с половиной месяцев, и я буду свободна, я начну, наконец, жить. Я уеду куда-нибудь, где нет никаких средств связи, где о красном адмирале слышали примерно столько же, сколько о сером волке из сказки, где тепло круглый год. Я буду плавать в тёплом море целыми сутками и не вспомню его ни разочка!

– Желаю, – жарко выдыхает Риккардо. – С тобой – что угодно.

– Для чего угодно у вас есть Миарина, раз Айлина вам не подошла! – огрызаюсь я. – Я у вас для охраны и больше ни для чего.

То, что с охраной он и сам справляется неплохо – отдельный вопрос…

– Обсудим это ночью, – на редкость миролюбиво предлагает красный. – Будь готова через два часа. Платье можешь оставить это же. Оно мне нравится, – добавляет он с такой интонацией, что я чувствую практически непреодолимое желание немедленно сменить платье на глухое – вообще никаких застёжек, а от этого навсегда избавиться.

Проводит рукой по спине вдоль расстёгнутой молнии, вызывая сонм мурашек, и уходит.

Ответа от Джона нет. Вероятно, обиделся? Я бы тоже обиделась на такое… потом попробую объяснить… наверное.

Приём у Императора… пышный, блестящий и, кажется, совершенно бессмысленный. Больше половины гостей в одиночку. Чего ради Риккардо Мутт притащил меня с собой?..

Миарина не смогла? Вечер ностальгии?

Рик ведёт себя совсем как раньше, как в те волшебные три месяца, которые я запрещаю себе вспоминать. Я вежлива и только. Как бы он сейчас на меня ни смотрел, как бы ни улыбался, я не могу, не должна, не имею права забывать, что он даже не потрудился ничего мне объяснить. Не озаботился со мной порвать, когда сделал предложение другой. Вероятно, с его точки зрения и рвать было нечего? Так что мимо, мой адмирал, мимо. Это не те условия, на которых я готова играть, и самоуважение – это не то, что я готова проигрывать.

Странно находиться почти постоянно где-то рядом с красным адмиралом, но узнавать о его жизни из новостей. Говорят, Император лишил Риккардо двух планет и вывел из-под его управления несколько десятков кораблей. Вроде бы, адмирал Мутт ещё не в опале, но уже и не в фаворе. Пишут всякое. Я всё читаю, но не знаю, чему верить. А у самого Рика не спросишь – боюсь, стоит мне только появиться на пороге его каюты или комнаты, и от меня ничего не останется. Слишком слабые у меня сердце и воля, слишком дотошная память. И, к счастью, достаточно гордости и благоразумия, чтобы не ложиться к его ногам бесформенной лужей. Там и так людно, вон уже Миарина лежит. Она часами ждёт его под дверью, а Риккардо приходит, отсылает её, несмотря на слёзы, и зовёт меня играть в карты, просто играть, в самого обычного, вечного дурака. А я никогда не иду.

– Вы видели когда-либо эту папку в каюте или дома у подсудимого?

Неброская синяя папка, смертельный приговор красному адмиралу. Врать под присягой не собираюсь:

– Да, ваша честь. Видела.

Однажды я знакомлюсь с мужчиной. Мужчину зовут Олаф Коста. У него светлые длинные волосы и почти голубые глаза. Он высокий, тренированный и работает в службе безопасности Императора. Собственно, мы так и познакомились – он приходил с каким-то поручением к Риккардо, пристально меня рассматривал, а затем написал.