Тамара Шатохина - Хозяйка [СИ]

Герцог вскинул голову, откинулся на спинку стула и удивленно уставился на меня. Оба весельчака встали, склонив головы и прижав руки к сердцу. Но молчали, как партизаны. Я поднялась и вышла в свою комнату. Что-то это меня напрягает. Что это было? Что за мышиная возня? Похоже, что дружеских отношений со мной устанавливать не собираются. Может, уже воспринимают, как объект охоты? Внешность не отталкивала, и мужики щерились в предвкушении забавы? Возможно, и ставки уже делались, кто преуспеет? А этих герцог притащил, как основных кандидатов? С его стороны разумно, но самонадеянно. Меньше всего меня сейчас интересует замужество, как бы ему ни хотелось привязать меня им к этому миру. Нужно обозначить какие-то границы в отношениях.

В комнату вскоре зашла Марашка, постояла со мной минутку возле окна:

— Пора, деточка, тебя ждут.

Я вышла на улицу. Все трое стояли у входа с нарочито серьезными лицами. А в глазах герцога плескалось веселье. И меня понесло:

— Герцог, а вы женаты, есть дети? Может невеста? Что с вами, почему теперь вам не весело, вопрос элементарный?

— Невеста.

— Не стенка. — И я пошла во двор. Повеселись теперь, гад, если сможешь. Вот упрусь рогом — хочу герцога, и что ты делать будешь? Явно ухмыляться перехочется.

Тишина за спиной была приятной. Оглянулась вокруг — а как я буду ехать? Нет ни кареты, ни телеги. На лошади, что ли?

— Вы поедете на лошади, повозка не везде пройдет. Если не умеете — поедете с одним из нас.

— Поеду с одним из сопровождения, с вашего разрешения. Мне так будет удобнее. Покажите, пожалуйста, у кого из них скотинка выносливее.

Герцог проводил меня к чьей-то лошади. Остановился, и внимательно глядя мне в глаза, спросил:

— Что значат ваши слова? Что значит — не стенка?

— Это значит, что невеста — не стенка, можно и отодвинуть. Вы очень привлекательны, ваше сиятельство, крайне привлекательны, как мужчина. Боюсь, что могу не устоять. Прикажите прекратить охоту на меня. В ближайший год я не собираюсь выходить замуж. Разобраться бы со всем остальным.

— Я вас понял. Не думал, что внимание мужчин может так не нравиться женщине. Но я сделаю то, о чем вы говорите.

— Я сейчас не женщина, а служащая на ответственной должности. Не хотелось бы отвлекаться на лишнюю суету, отбиваясь от ухажеров.

Он коротко поклонился и отошел с застывшим лицом. Я же знакомилась с лошадью и с ее хозяином. Решали, как мне удобнее будет ехать. Я изучила седло — спереди был выступ, сидеть на котором было бы невозможно. Был вариант — сидеть сзади, хотя там была вероятность съехать по заднице лошади во время быстрой езды. Придется крепко обнимать всадника за талию и прижиматься к нему. Ехать в этом случае придется по-мужски. Широкая юбка позволяла сделать это. Так мы и решили. Я предварительно поинтересовалась у мужчины — нет ли чего компрометирующего меня в таком варианте передвижения? Меня успокоили на этот счет.

Когда садилась, принципиально не смотрела вокруг. Закидывая ногу, нечаянно оголила ее почти до колена. Спокойно поправила юбку, стараясь заправить ее под себя, придерживаясь за пояс напарника одной рукой. Обвела взглядом заинтересованных мужиков, пробормотала:

— Чего стоим? Кого ждем? Зрелищ больше не будет, можем выезжать.

Ехали почти весь день. Сказать, что это была пытка — ничего не сказать. Я сначала клялась себе, что никогда больше не сяду на лошадь. Потом, подумав, поняла, что не получится. Нужно будет учиться самостоятельно держаться на этой скотине. Со мной мучился и весь отряд. Ехать быстро не получалось и они плелись почти шагом, иначе я просто свалилась бы им под ноги. Их пристальное внимание, раздражение и недовольство я ощущала просто физически. Мелькали иномирные пейзажи, но рассмотреть их толком мешала сильная боль в спине и стертых ногах.

Где-то в середине пути сделали большой привал. Меня сняли с лошади, и я некоторое время так и стояла, раскорячившись и привалившись спиной к спасителю. Им оказался Назар. Постояв немного, подождав пока ноги начнут мне повиноваться и не дождавшись этого, он подхватил меня на руки и отнес, посадив на расстеленную кем-то попону. Сил не было, все они ушли на то, чтобы удержаться на проклятой лошади и не орать от боли. Молча легла, свернувшись калачиком и стиснув зубы. Кожи на внутренней поверхности бедер, по ощущениям, не было. Там жгло огнем, и было мокро. От боли темнело в глазах. Нужно было что-то делать. Проложить нижнюю юбку я боялась — присохнет, а отдирать потом будет невыносимо. Как поеду дальше — не представляла. Сейчас просто лежала, ожидая, когда станет хоть немного легче. Нужно смыть свой и конский пот, а потом попробовать лечить себя самой. Если нарастила волосы, то смогу нарастить и кожу. Лежала, закрыв глаза.