Властелина Богатова - Невеста проклятого [СИ]

Как же она не услышала ухода сестры? Всё сон, такой глубокий и крепкий был, что и не очнулась. Вспомнила о Бреславе, и в груди сердце сжалось. Неужели ведунья всё же покинула этот мир и по реке забвения отправилась в свой последний путь, в чертог предков?

В голову одно за другим хлынули воспоминания былые, предстали перед ней те времена, когда бабка жила с ними. На то время Росье было от роду восемь зим, мало тогда она смогла уразуметь слов её, да перенять мудрость старицы. А толковала она дельное, вся деревня ходила к ней за словом заветным. Она и судьбы разгадывать могла, сама Макошь-пряха ей в том покровительствовала. Но однажды Бреслава собралась и покинула кров. Куда пошла — не сказала, но стой поры о ней никто ничего не слышал. Росья часто вспоминала её, тосковала, а теперь вот и сон придвиделся.

«Знать бы, чему наставляла она во сне?»

И вдруг вспомнила. Говорила о даре к пророчеству, что срок подошёл. Росья поёжилась, застёгивая последнюю петлю жилетки, душно, жарко стало. Она выглянула за дверь.

— Руяна! — позвала чернавку.

Девка быстро появилась на лестнице.

— Звала, Росья?

— Отец где?

— Так ушёл только давеча, — она перехватила тяжёлую корзину в другую руку, видно шла стиранную одежду развешивать в натопленную клеть.

«Откуда же Доброга узнал, что Станислава терем покинула? Может, люди его видели?» — но вслух Росья ничего не сказала, верно чернавки ещё не знают, что приключилось ныне ночью, и об уходе старшей дочери Доброги ещё не прослышали.

Росья вышла за порог, притворив за собой дверь, спустилась.

— Куда же ты в такую рань? — остановила её Руяна, любопытствуя.

— Росой хочу умыться в поле, — не задерживаясь более, она спустилась на крыльцо, сбежала с порога под хмурое небо, огляделась.

Отец, верно, пошёл прямиком к избе Верлада толковать с отцом наглеца, что посмел увести дочку. Оглядев верхушки сосен, Росья выйдя из ворот, направилась к лесу. Потянуло именно туда.

В лесу средь рыжебрюхих деревьев было куда теплее и ветра мало, только шумела хвоя над головой. Росья шла быстро, смотря под ноги. Мерещилось, будто ступает след в след за сестрицей, так и мелькает подол платья её. Раздумывать она себе не позволяла много, боялась сбиться с пути, что пролегал через лес и расщелины, а вскоре Росья забрела в скальную межу, только кругом вековые каменные глыбы поросшие мхом. В воздухе так и звенел тихий смех Станиславы, будто рядом она была. Девица, не выдержав, остановилась, подняла подбородок, вглядываясь в прорехи крон, где виднелись клочки серо-сизого неба. Дождь зачастил плотнее, ударяясь о лицо Росьи, холодные капли катили за ворот, она щурила глаза, моля богиню Макошь подсказать ей путь дальше. Но этого не потребовалось. Девичий голос послышался с глубины леса, и не было сомнений, что принадлежал он Станиславе, звучал не в голове призрачным туманом, а со стороны скального утёса. Росья решительно направилась туда, ступая по мягкой усыпанной влажной хвоей земле. Пробравшись через заросли вереса, остолбенела. У расщелины густо дымился затушенный дождём костёр. Беглецы собирались в путь, торопились. Станислава была одета тепло, голова покрыта платком, хоть и не любила она так носить его. Она подхватила с земли мешок походный, затягивая верёвкой. Верлад, высокий плечистый юноша с кудрявыми русыми волосами до плеч и такой же, уже по-мужицки густой отросшей бородой, надевал шапку, укрываясь от дождя. Он первый завидел Росью. Станислава повернулась в ту же сторону, куда смотрел и её возлюбленный.

— Росья, — положила она руку себе на грудь, выдохнула, — напугала же ты.

— Вернись домой, — потребовала тут же младшая, выходя из укрытия. — Отец пошёл искать тебя.

Возлюбленные переглянулась. Верлад понурил голову, и Росья поняла, что вернись тот, не сносить ему головы.

— Пойдём, ещё можно отговориться. Пока есть время.

— Сдурела! — прозвучал сталью голос Станиславы. — Не вернусь я, поняла? Не люб мне Станил. Если хочешь, выходи за него вместо меня, раз тебе так надо.

Росья от обиды поджала губы. Станислава и раньше была на слово не скупа, иногда и груба, но сейчас обида сжимала горло. За что так сестрица обозлилась на неё?

— Без тебя я не вернусь. Подумай об отце, что с ним станется?

Глаза Станиславы сделались стеклянные и такие зелёные, ярче еловой вымытой дождём хвои.

— Не могу я, Рось, не проси, — моргнула она и сделала шаг к Верладу, прижимаясь к его боку. — Возвращайся да передай батюшке поклон, пусть простит меня, если сможет, и ты прости меня. Верно, больше с тобой мы не свидимся.