Мари Явь - Децема

— Тихо, — призвал я своих подчиненных к молчанию, взглядом кося на блестящее у левого виска лезвие. — Если ты правда пришел с мирными целями, мы выслушаем тебя, Чери. Но сначала верни мне саблю.

Он не ответил и саблю мне не вернул. Под возмущенными, ошарашенными взглядами свидетелей, Чери обвил меня правой рукой, прижимая к себе, после чего уткнулся в мою макушку.

— Ты не застрелился, — бормотал он, как заклинание, — не застрелился. Я так боялся опоздать.

Сей весьма смущающий момент выбрал для своего появления Дис. Расступившаяся толпа опасливо переводила взгляд с Десницы на прилипшего ко мне Чери. Трудно себе представить, какие мысли вызвала у моего заместителя явившаяся его грозному взору сцена, но судя по тому, как он сжимал в здоровой руке кастет, это были мечты об убийстве.

— Погоди… — я остановил его, вытянув перед собой руку. — Эй, парень… ты че, мать твою, делаешь?

Чери поднял голову, но меня не отпустил. Я понял, что их с Десницей взгляды скрестились.

— На этом самом месте Алекс едва не погиб. Когда ему угрожала опасность, тебя не было поблизости, — заговорил он медленно, со значением. — Какой из тебя паршивый телохранитель, Дис. С этих самых пор я буду защищать Алекса, а ты просто стой в сторонке.

Все знали, что Чери никогда нельзя было назвать слабаком, но бросать вызов Дису, упрекать его в недогляде и бесполезности, претендовать на его место… даже со стороны лучшего фехтовальщика Эндакапея это было самоубийством.

— Эльза? — догадка потрясла меня. — Иди ты к черту! Я не верю в это! Эльза была правшой!

Чери наклонился ниже, зашептав:

— Когда нас только перевели в Битерси, ты с первого взгляда по уши втрескался в Соню, старшеклассницу, блондинку. Она занималась в драмкружке, на репетиции которого ты ходил, как на работу. Однажды ты вызвался добровольцем помогать с декорациями, которыми тебя благополучно завалило. С тех пор ты туда не совался, а когда…

— Да-да, можешь не продолжать! — оборвал я его, стыдливо заикаясь. Мои уши горели, а озадаченный взгляд уперся в землю. — Я не могу… поверить в это, понимаешь? Я видел, как они… — закусив губу до крови, я закрыл глаза, позабыв об окруживших нас людях, — …видел, как они убили ее. А я ничего не мог сделать. В тот раз я просто…

Убрав руку, Чери повернул меня лицом к себе. Брат Гая был таким рослым, что, когда он встал на колени, то я оказался немногим выше. Мой рот сложился в жалкую, дрожащую линию, когда я заглянул в эти непривычные, но искрящиеся благожелательностью глаза.

— Больше тебя никто не посмеет обидеть, Алекс, — убежденно проговорил Чери, после чего протянул мне саблю. — Ну что, примешь меня в свою семью?

Вряд ли кто-нибудь до меня испытывал подобное внезапное чувство всеобъемлющего покоя: вина в смерти лучшего друга, поедающая меня живьем день за днем, ослабила хватку своих остро наточенных зубов. Несмотря на абсурдность происходящего, я с радостью ему поверил, ведь появление Чери оправдывало меня, снимало с меня мучительный грех. Проигнорировав вопрос и возвращаемое мне оружие, я на глазах у своего клана крепко обнял врага, восхваляя божье милосердие.

Глядя на истинное обличье Эльзы, мне было трудно сдержать смех. Мои напряженно сжатые губы предательски кривились, когда я следил за уплетающим одно блюдо за другим Чери.

Этот парень, не имеющий ни гроша в кармане, ни карманов в одежде, ни самой одежды толком, уже успел отвыкнуть от вкуса аппетитной, горячей еды, пребывая в анабиозе, а после семь дней добираясь до нашей Базы. Торопился, как мог. Жутко боялся, что я разнесу себе голову прежде, чем он объявится здесь, дабы этому помешать.

Из его путаных, скупых объяснений, я понял, что Чери самым возмутительным образом сбежал из камеры ожидания Хранилища, куда помещают вернувшихся «заключенных», и откуда их забирают оповещенные об «освобождении» родственники. Следуя протоколу, Гая незамедлительно уведомили о радостной вести, но его оживший младший брат сделал ноги быстрее, чем глава семьи Тион прибыл забрать его домой.

Мог ли Гай себе представить, что, отдавая приказ о нападении на Децему, натравливал своих людей на собственного младшего брата?

Мог ли это себе представить я? А также предположить, что убийство Эльзы было прописано «разделителем»? (А может машина запрограммирована автоматически переписывать жизненный код преступника, когда возникают разного рода ошибки, когда сценарий, навязанный «разделителем», ломает какое-то непредвиденное, неучтенное событие?)