Алекс Анжело: Я превращу твою жизнь в ад [litres]

– Такое нельзя упустить. Острый у нее язычок. Видишь, как прихлебателя Родрига перекосило!

Ридж застыл вновь, перебирая пальцами невидимые струны.

– Что значит рано? – вновь заговорил Клайм.

Даниэль повернулся к другу, поглаживая звенья цепочки на запястье.

– Она справляется без меня. Если что-то пойдет не так, тогда и вмешаюсь.

Клайм долго смотрел на некроманта. Парень вновь был поразительно задумчивым, слишком погруженным в себя и в свои мысли.

– Тот ключ. Тебя не настораживает? – поинтересовался маг энергии.

– Я знаю, когда мне лгут. И в этом она мне не лжет. Не думаю, что Загадка знает, от чего он, – мрачно усмехнувшись, откликнулся Даниэль.

– А если узнает?

– Она определенно узнает. Сам понимаешь, что пора выгнать тварь на поверхность.

Клайм кивнул. Даниэль отпустил цепочку, спрятав ее под рукав.

– Эй, похоже, у твоей Загадки проблемы… – послышался голос Риджа.

Рафал шумно втянул воздух, так что ноздри раздулись, пригладил волосы, цокнул и посмотрел на меня, как на муху, посмевшую летать по дому зимой.

– Можешь извиниться, и тогда… возможно, я обо всем забуду.

– Кажется, он тупой, – обратилась я к Дарле.

– Не кажется, я тоже так считаю, – подтвердила девушка. Поражало то, за какое короткое время мы спелись.

У меня не было достаточно силы в руках и теле, чтобы справиться с парнем. Я могла ранить лишь словами, чем старательно и занималась.

– Можешь сколько угодно играть недотрогу. Я-то помню, как ты сидела у меня на коленях. – Его фраза задела меня, и Рафал почувствовав это, вновь склонился, и добавил: – Неизвестность хуже правды, не так ли?

Я побледнела, потом покраснела. Ярость, гнев, озарение.

– Это ты писал те странные записки! – прошипела я, становясь похожей на разъяренную кошку.

– Решил поразвлечься, – беспечно отозвался парень.

Спокойно, Эмма. Не предоставляй ему еще больше поводов для радости. Но это тяжело. Гнев, подобно жаркому солнцу, ослеплял, заставляя молчать разум.

Ударить, сделать так, чтобы он захлебнулся своими мерзкими словами и пожалел.

«А как же извинение?» – спросила хорошая частичка меня.

«Обойдусь».

– Что за записки? – Голос Дарлы отрезвил, пусть и ненадолго, но он убрал красную пелену перед глазами.

Рафал ответил быстрее меня:

– С каких пор ты стала лезть в чужие дела? Раньше ты предпочитала лишь наблюдать, так и теперь вернись к своему увлекательному занятию.

– Я тебя смущаю? – осведомилась девушка и угрожающе продолжила: – Или, может, ты меня боишься?

На мгновение ее тон и слова вызвали смутные подозрения, но ситуация была слишком напряженной, чтобы задуматься об этом всерьез.

– К чему это все? – вмешалась я, переводя внимание Рафала на себя. – Унизить меня? Так не выйдет. Что еще?

Парень схватил бокал и отхлебнул вина. Противно улыбнулся. Я с шумом втянула в легкие воздух, но он был наполнен дымом от дурманиц, и в горле запершило.

Зачем они обкуривают помещение этой дрянью?

Дарла потянула меня за рукав, призывая уйти, но как неприятности не ходят поодиночке, так и идиоты тоже надолго не остаются одни.

– О чем болтаете? – спросил чернявый парень. Я его раньше не видела или просто не обращала внимания. Выше меня, крупный, словно дровосек из леса, круглолицый, с прямым треугольным носом и полными губами.

– Заново знакомимся. Малышка увлеклась. Как думаешь, Родриг, откуда столько дерзости в этой штучке? – Рафал осушил бокал.

Малышка… Штучка… Я его закопаю.

Но пока приходилось молчать. Пустое бахвальство зачастую приносит лишь проблемы.

– Проблемы с поведением? – Родриг говорил обманчиво спокойно. Но обычно именно подобные ему люди доставляют больше всего проблем. Мелкие собачонки тявкают, а крупные нападают неожиданно и без промедления. – Оберон, что же ты о сестренке забыл?

Из-за спины чернявого появился брат Конкордии. Несмотря на вопрос дружка, он отстраненно молчал.

– Пока что проблемы с поведением только у вашего друга, – заметила я, размышляя, как по-тихому слинять. – Давайте не будем ссориться и разойдемся?

Мне не нравился этот Родриг, что-то в нем настораживало. Зеленые глаза напоминали стеклышко бутылки. Да и Дарла переменилась, стала собраннее, лишь подтверждая мои опасения.

– А мы мешаем? Не хотите присоединиться к нам? – предложил чернявый, показывая в уголок под балконом второго этажа.

– Нет, спасибо. – Мой голос звенел, по телу бродили мурашки.