Ксюша Ангел - Пророчица (СИ)

С каждым днем глядя в зеркало, множила отвращение к себе и менялась под его гнетом. Сломалась. Под завязку заполненная комплексами отметала даже мысль о новых отношениях.

Во — первых, после Влада все мужчины казались недостаточно сильными, волевыми. Сливались в безликую толпу и раздражали.

Во — вторых, я верила в собственную несостоятельность как женщины.

Пока не появился Матвей.

Нет, он не возник случайно. Несколько раз в неделю заходил пообедать в кафе «Восточная сладость», где я работала официанткой. Всегда оставлял хорошие чаевые, а однажды просто написал номер телефона на салфетке и приписал: «Позвони». Три дня я не решалась, но Вика все же убедила набрать номер.

Мы встретились, погуляли в парке, затем пришли в «Сладость», и я смущалась, когда нас обслуживали коллеги. Тамара — сменщица — подмигнула, как бы одобряя выбор.

После кафе Матвей проводил меня домой и целомудренно поцеловал в щеку.

Мы встретились еще пару раз, и ни разу он не позволил себе лишнего. Словно увидел у меня на лбу предупреждение «Не подходить ближе, чем на три метра» и решил не рисковать.

Незаметно он начал нравится мне. Матвей никогда ни о чем не спрашивал — просто оставался рядом. Не давил, подкупая медленно заботой и вниманием, и, в конце концов, я сдалась.

Мы начали встречаться, спустя полгода сняли квартиру, и я ощутила некое подобие счастливого быта. Защищенности.

Матвей знал о Владе из кратких язвительных реплик Вики, которая, как истинная подруга, воспылала к обидчику лютой ненавистью. Но все реже и не так яростно отстаивая мою честь, Вика вскоре выкинула Влада из головы.

Прошлое потускнело, затерлось настоящим, отступая в сторону.

И вот теперь, спустя полгода мнимого покоя, я снова встретилась с ним.

Тут же вернулось противное чувство потерянности, неуверенности в себе. До жутких мурашек. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, что сказать.

− Выпьем кофе? — внезапно предложил он, и в голосе звучала все та же властность. Но потом, словно стараясь подчеркнуть, что у него больше нет на меня прав спросил: — У тебя есть время?

− Нет, извини… Мне пора! — выпалила я, подавляя дикое желание согласиться.

— Ничего. — Влад слегка улыбнулся и погладил меня по плечу. — Был рад тебя видеть.

Я не могла прийти в себя до вечера. Повторяла, что все кончено, ничего не вернешь, и нечего строить напрасные иллюзии, но сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Ну, почему именно сегодня? Когда я начала строить планы на будущее, окончательно забывая детали прошлогоднего позора.

— Ты в порядке? — Матвей выдернул из суетливых мыслей, и я вздрогнула. Удивительно, ведь даже не заметила, как он вернулся.

— Все нормально.

— Выглядишь взволнованной.

— Да, просто… забудь.

— Расскажи.

Впервые Матвей настаивал на разговоре. Будто знал. Будто чувствовал.

— Ерунда. Иногда прошлое ставит нас в тупик. — Я сжала его руку. Он не улыбнулся — напротив, стал серьезным, напрягся и спросил:

— Ты видела его?

Черт, у меня что, на лице написано? Врать я не хотела, потому кивнула. А затем вспомнила о главном событии сегодняшнего дня.

— Я должна тебе кое‑что сказать.

— Постой. — Он высвободил ладонь и отвернулся. — Мне кажется, я знаю, о чем пойдет речь.

— Вот как?

— Только говори по существу. Если рвешь все, то делай это быстро.

— Рву… что? — опешила я.

— Ты ведь бросаешь меня.

Я посмотрела на Матвея, а увидела… себя. Ту себя, которая уходила из привычного и любимого мирка, рвала связи, прощалась с прошлым. Он словно готовился к тому же.

— Что ты говоришь такое? — Провела ладонью по гладко выбритой щеке, и испуг в карих глазах сменился надеждой. — Конечно, нет!

— Нет?

Я глубоко вздохнула.

— Я беременна.

Он нахмурился, словно не мог осознать смысла услышанного, а затем тихо спросил:

— Ты… что?!

Показалось, его голос дрогнул. Я застыла, ожидая других слов — сидела, не зная, что будет дальше. Вдруг Матвей еще не готов? Не превратится ли ребенок в обузу для него?

Он громко выдохнул, а затем улыбнулся. Как‑то растерянно, по — мальчишески посмотрел на меня.

— Не врешь?

Я покачала головой.

— Полина! — Сгреб меня в охапку, и я задохнулась в сильных объятиях. — Я так счастлив!

Я прижалась к широкой мужской груди. Вот она — надежность. Не зыбкое счастье, сжигающая страсть и дневные терзания, а тихая уверенность.

Матвей только мой. А навязчивый образ Влада я прогоню. Не буду больше сомневаться. Мое будущее рядом с Матвеем. Навсегда.