Сара Маас - Дом Земли и Крови [ЛП]

Ворон был именно таким: храмом. Или когда был им. Теперь руины окружали здание, но танцпол остался прежним, древним камнем какого-то давно забытого Божьего храма, и резные каменные колонны все еще стояли на своих местах с тех пор. Танцевать внутри было равносильно поклонению этому безымянному Богу, на которого намекали изношенные изваяния сатиров и фавнов, пьющих, танцующих и трахающихся среди виноградных лоз. Храм наслаждений-вот чем он когда-то был. И то, во что он снова превратился.

Группа молодых оборотней-горных львов прошмыгнула мимо, некоторые из них повернулись, чтобы зарычать в знак приглашения.

Брайс проигнорировала их и бочком отошла к нише слева от служебной двери «Ворона». Она прислонилась к скользкому камню, поставила вино на изгиб локтя, уперлась ногой в стену позади себя, покачивая головой в такт музыке, льющейся из соседней машины, и наконец напечатала:

Пицца. В субботу в шесть вечера. Если ты опоздаешь, все кончено.

Коннор немедленно начал печатать ответ. Затем остановился. Потом начал снова.

И вот, наконец, пришло сообщение.

Я никогда не заставлю тебя ждать.

Она закатила глаза и написала:

Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Еще ввод, удаление, ввод.

Значит, ты серьезно — насчет пиццы?

Разве похоже, что я шучу, Коннор?

Ты выглядела восхитительно, когда выходила из квартиры.

Жар охватил ее, и она прикусила губу. Очаровательный, высокомерный ублюдок.

Скажи Данике, что я иду в Ворон с Джунипер и Фьюри. Увидимся через два дня.

Сделано. А как насчет того-как-его-там?

РИД официально брошен.

Хорошо. Я уже начал беспокоиться, что мне придется его убить.

У нее внутри все перевернулось.

Он быстро добавил,

Шутка, Брайс. Я не стану на тебя давить, обещаю.

Прежде чем она успела ответить, снова запищал телефон.

На этот раз-Даника.

КАК ТЫ СМЕЕШЬ ИДТИ В ВОРОНА БЕЗ МЕНЯ? ПРЕДАТЕЛЬНИЦА.

Брайс фыркнула.

Наслаждайся ночью стаи, неудачница.

НЕ ВЕСЕЛИСЬ БЕЗ МЕНЯ. Я ТЕБЕ ЗАПРЕЩАЮ.

Она знала, что как бы Даника не хотела, она не покинет стаю. Не в их единственную ночь, которую они проводили вместе, в ночь, когда их связывали крепкие узы. Только не после этого дерьмового дня. И уж тем более не тогда, когда Бриггс был на свободе, имея повод отомстить всей стае Дьяволов.

Именно из-за этой преданности они любили Данику, так яростно сражались за нее, снова и снова выходили на ковер, когда Сабина публично спрашивала, достойна ли ее дочь ответственности и статуса второй в очереди на звание. Иерархия власти среди волков Города Полумесяца диктовалась одним лишь доминированием-но три поколения, которые составляли Глава Волков, Глава Видимых, и Даника была неизвестной редкостью. Сильные, древние родословные были обычным объяснением.

Даника провела бесчисленные часы, изучая историю доминирующих стай оборотней в других городах, почему львы пришли править в Хилене, почему тигры контролировали Коринф, почему соколы правили в Оа. Независимо от того, передавалось ли доминирование, определяющее статус главного Альфы, через поколения или через них. Хищные оборотни не могли возглавлять городскую службу, но это было редкостью. Честно говоря, большая его часть надоела Брайс до слез. И если Даника знала, почему семья Фендиров претендует на такую большую долю пирога в доминировании, она никогда не говорила об этом Брайс.

Брайс написала ответ Коннору,

Пожелай Даники удачи.

Он просто ответил:

Она передает тебе то же самое.

Брайс уже собралась убрать телефон, когда экран снова вспыхнул.

Ты не пожалеешь об этом, — добавил Коннор. У меня было много времени, чтобы придумать способы, которыми я собираюсь избаловать тебя. Все самое интересное будет у нас.

Маньяк. Но она улыбнулась.

Иди развлекайся. Увидимся через несколько дней. Напиши мне, когда будешь дома.

Она перечитала разговор дважды, потому что была абсолютной гребаной неудачницей, и раздумывала, не попросить ли Коннора не ждать и просто встретиться с ней сейчас, но что-то холодное и металлическое прижалось к ее горлу.

— И ты мертва, — пропел женский голос.

Брайс вскрикнула, пытаясь успокоить сердце, которое за один удар превратилось из легкомысленного в испуганное.

— Не делай так, мать твою, — яростно прошипела она, когда девушка убрала нож от горла Брайс и спрятала его за спину.