Сумеречный Эльф: Я твой ужас и страх

А она ведь когда-то любила лошадей, но потом ей четко намекнули: «Зачем тебе конный спорт? Это не профессия, не для тебя. А если не собираешься заниматься этим профессионально, тогда вообще не стоит». И она кивнула, послушалась, слабовольная. Вот теперь и расплачивалась взглядом в пустые глазницы призрачных лошадей. Они кружили возле незваного пришельца, то обретали отчетливую форму, то рассыпались черным песком, который вился вокруг его длинных пальцев. И так почти каждую ночь последнее время. Кажется, ее избрали неплохой мишенью для сбора дани страха. Но боялось лишь тело, разум перешел за Стикс, утонул в Лете.

«Куда ни кину взгляд — лишь боль и мрак, и люди в черном облачении. Мир наш дошел до крайности, сам себя загнал в бездну ужаса. Люди боятся не леших, не вампиров. Больше всего люди боятся людей», — раздавались отчетливые и чужие мысли в голове, сумбурно и бездумно. Впрочем, если это сон, то ничего удивительного. Если бы не сковывающий ужас, от которого дрожало тело, но он не достигал измученного разума. Хватило и того, что на работе утром орала начальница, вечером очередной скандал, в метро оторвали хлястик пальто — мелочи, но подобные повторялись из дня в день, изматывали, доводя до крайней апатии. Слишком взрослая, чтобы опасаться ночных теней, уже неприлично. «Надо взрослеть Валерия, надо взрослеть», — как твердила вечно мама, когда она то показывала рисунки, то плакала от ночных кошмаров. Выходит, взросление — это умение жить вместе с кошмарами. Валерия почти научилась.

Только иногда терялась, какие из разговоров ей снились, какие происходили наяву. Какая уж разница в одинаковых нравоучениях? Все правы, если найти свою правду. Все морально, если найти подходящую мораль. Может, и кошмары для кого-то — просто еще одно явление психики. Не более того. Не знамения, не предвестники, лишь дымные тени среди городов отравленного солнца.

Впрочем, этот выглядел слишком уж материально. Ухмылялся острыми зубами, которые проступали за серой кожей узких губ. Клыки мерцали во мраке, как и прозрачные бледно-желтые глаза. Какой-то вампир с сизой кожей в черном облачении, которое сливалось неопределенностью линий с ночными тенями. Явно не человек. Значит — просто сон, потому что чудовищ не существует. Выходит, она уже разучилась различать.

«Возможно, я уже сошла с ума. Да кого это заинтересует? Они будут только орать, что их дочь оказалась неидеальной. И дальше выяснять, кто прав, кто правее!» — с досадой подумала Валерия, не шевельнувшись. На этот раз она решила, что настало время, в конце концов, спросить, кто пожаловал к ней среди вязкого морока безлунной мглы, слякотной оттепели.

— Кто ты? Зачем пришел ночью? Пора бы уже рассказать, после стольких дней, — зло бросила она, рассматривая пришельца, который перестал улыбаться, кажется, удивившись. Но в следующий миг его безбровое серое лицо с прямым острым носом подернулось печатью торжества и чувства превосходства. Он раскинул руки, отчего песок разметался замысловатыми смерчами, восклицая:

— Я — твой ужас и страх! Я — Бугимен, Король Кошмаров! А эти черные призрачные лошади — моя армия…

Кажется, он ожидал какой-то реакции на свое слегка театрализованное представление. Но Валерия устала отвечать на нездоровые сны, да еще такие странные. Что ж, монстр хотя бы не выглядел как какой-нибудь разлагающийся зомби, толпы которых порой мерещились. Король Кошмаров… За что же она заслужила такую «милость»? В ее пустой жизни хватало и других потрясений, а в конце всех одинаково ожидает только темнота. Так что бояться уже не удавалось совершенно, отчего количество призрачных лошадей непроизвольно уменьшилось. Король Кошмаров тревожно обернулся, нахмурившись.

— Вот как. Интересно, — бросила девушка иронично, зарываясь лицом в подушку. — Ко мне явилось само зло. Давно пора, странно, что только сейчас, — фыркнула безразлично Валерия. Да наплевать ей, кто пришел, хоть шейх Эмиратов, хоть НЛО! Ее жизнь распадалась кусками, отслаивалась, как краска и лак от потрескавшегося лица брошенной отсыревшей куклы. А под ними — тотальное ничто, пустота. Она удивилась, что родители не слышали громкого голоса пришельца, впрочем, потом вспомнила, что все это — просто сон. Хотя уж очень реальным оцепенением наполнялось все вокруг, разве только иней не полз по стенам от накатывавшей тьмы.

— Ты не напугана? — внезапно скривился Король Кошмаров, пытливо сощурив крупные глаза, словно исследователь, чей эксперимент не давал результатов. А ей надоело перед всем оказываться подопытной крыской: бегай-бегай по клетке, нажимай рычажки, получай то поощрение, то удары током, чтобы в конце издохнуть от смертельной инъекции неведомого препарата. Все на благо человечества, все ради науки. Только она человек, так что она решила хотя бы во сне проявить упрямство, не играть больше по чужим установленным правилам. От нее требовали страха и покорности? Снова? Только не во сне! Убить обещали? Да вроде бы нет. А если превратить в вампира — это просто сказка, отвлеченье от разодранной непониманием реальности, красивый готический миф.