Надежда Мамаева - Ты же ведьма!

Так что лунного с его другом-брюнетом я не обманула: чтобы поговорить о своих проблемах со штатным магом Хеллвиля, приезжим нужно было заплатить три медьки. Для местных оная возможность была бесплатной.

Вот только чую, что сегодня очередь у моего порога будет немаленькой: этот Джером здорово помял многих горожан. А значит, чьи-то бордельные ожидания не совпадут с суровой целительской реальностью.

Я быстро шла к своему дому и размышляла. Мне при распределении беззастенчиво наврали, что Хеллвиль — территория светлых. А со слов Эйты выходило, что граница между Светлыми и Темными землями тянулась по горной гряде. Вот только если на юге высились пики, то на севере… В общем, подкачали горы на севере. Сильно так. Настолько, что это были не скалы, а болотные топи. Темные объявили их своими, но как-то без особого рвения. Если зимой болота еще подмерзали, то летом от них была «прибыль» в виде лихорадки, гнуса и нечисти, которая в короткое северное лето желала не только жить, но и любить. Точнее, размножаться и кормить детенышей чем посытнее. Например, людьми. Посему в сами топи больно-то не совались.

Но несколько веков назад Аврингрос Второй решил для поднятия своего имиджа устроить маленькую победоносную войну. И не придумал ничего умнее, чем оттяпать у темного соседа клок земли. Только с этим вышла небольшая заминка: через пики Серебряного хребта тащить армию было несподручно. И взгляд правителя пал на топи.

К слову, сражение не состоялось: несколько тысяч солдат просто засосало в трясину. Армия так и не нашла ни одного темного. Это была самая провальная (причем провальная во всех смыслах этого слова) военная кампания за всю историю Светлой империи. Но Аврингрос Второй решил, что раз его солдаты были «растрачены», а темные не удосужились принять бой, то территория теперь принадлежит Светлой империи. И повелел в тех краях построить приграничную крепость.

Место для нее выбрали сухое, но все же окруженное топями, чтобы неприятель просто так не подошел, а гарнизон светлых — не сбежал. Шло время. Болота начали отступать, крепость — превращаться в городок, рядом с которым даже какое-то время жил отшельник. Именно ему Хеллвиль обязан и своим храмом, и ярой приверженностью горожан к светлому пантеону. В общем, город рос, исправно платил налоги в имперскую казну, не подозревая, что это Темные земли.

Как-то в особо студеную зиму, когда промерзли даже самые глубокие бочаги, Хеллвиль попыталось атаковать племя северных кочевников. Но тоже не дошло. Правда, не утопло, а замерзло. А кто не замерз, теми подзакусили оголодавшие грызни, вурдалаки и прочая нечисть. И кочевники тоже посчитали эти гиблые места своими.

Выходит, Хеллвиль стоит почти в середине тех приснопамятных топей, которые тут были несколько столетий назад. Так что… Господа столичные историки и картографы врали, утверждая, что Хеллвиль — вотчина исключительно светлых.

Зубы лязгнули как-то особенно отчетливо, я посильнее обхватила плечи руками и прибавила шаг. Теперь я почти бежала по улицам Хеллвиля, негромко матерясь. Со стороны можно было подумать, что я или читаю изощренное смертельное проклятие, или зазываю демона на рюмку самогона.

Поэтому редкие прохожие осеняли себя знамениями двуединого и сворачивали в карманах кукиши. Откуда я знала, что именно фиги? Ну так ткань весьма характерно оттопыривалась. К тому же за пару месяцев, что обреталась в этом городке, я узнала много нового и интересного о магах в целом и темных ведьмах в частности.

Например, местные думали, что у ведьмы есть хвост. Именно им она обвивает черенок, когда голышом летает на метелке и творит волшбу. А днем прячет хвост под юбкой.

Самые отчаянные даже пытались лично убедиться в том, что у меня, как и у всякой приличной ведьмы, он есть. Ради этого они как-то разжились стремянкой и полезли подглядывать в мое окно на втором этаже. Подглядели, ага. Узрели меня в видавшей виды фланелевой ночной сорочке, шерстяных носках, чепце и с маской из огурцов. Любопытные почему-то заорали и дружной троицей грохнулись в кусты шиповника.

Я выглянула из окна и поинтересовалась, что господам надо в столь поздний час: проклятия или сразу сдохнуть? Господа шустро выкатились из кустов, оставляя на шипах выдранные из штанов клочья ткани, и рванули прочь: двое молча хромали на обе ноги, третий почему-то орал, что я сама себя жру. А я всего лишь хрупала колесиком огурца, который отодрала ото лба.