Надежда Мамаева - Ты же ведьма!

— Магда, я, вообще-то, в жены ведьму брал, — напомнил Эрриан.

— Ты не брал, а нагло своровал. А Джером и Астор стояли на стреме.

Я вспомнила, как в одну весеннюю ночь, когда Эрриану надоело слушать мои «подожди, мои родители приедут, и сыграем свадьбу, запишем имена в приходской книге и осчастливим наконец весь Хеллвиль», — он просто выкрал меня. Новый священник к тому времени был уже умыкнут и стоял на площади. Ровно на том месте, где обычно сжигали меня. Кстати, и зрители были. Те же. Толпа радостно взирала на злую ведьму в фате и халате, на молодого храмовника, но более всего — на бочонки с вином, которые по этому случаю выкатили из трактира госпожи Брас.

Я осмотрела эту ораву, жаждущую халявы… простите, зрелища, и поняла, что свадьба состоится, даже если я буду всю ночь напролет голосить «не-э-эт» у алтаря. К слову, алтарь тоже был сперт Астором из храма, куда мне, как темной, вход был закрыт.

Справедливости ради надо сказать, что число горожан за время, которое прошло с момента подписания мирного договора, заметно выросло. В Хеллвиль устремились свободные чародеи, охотники на нежить и нежитезащитники, прослышавшие о том, что Шумерлинская топь — кладезь реликтовых тварей. Темные и светлые. И то, что они при этом не поубивали друг друга, было исключительной заслугой Эрриана. Мир дался ему железной волей, несгибаемым характером и нервно дергающимся глазом.

Но так или иначе, именно Хеллвиль стал городом вольных чародеев, где цвет магии не имел значения. Именно об этом думала я, глядя на людское море, освещаемое факелами. А вот Эрриан думал исключительно о церемонии и ловко, пока я ошарашенно вертела головой, застегнул на моих руках брачные браслеты.

Мажета попробовала под шумок следом за нами использовать служителя храма повторно: женить на себе Джерома. Но не тут-то было. Темный заявил, что да-да, он согласен, вот прям сейчас, только сходит за угол штаны подтянуть. Ну и сходил.

Стражники говорят, что видели, как пожиратель душ вместе с рыжим промчались в западные ворота. На горе Мажете и на радость неприятностям и приключениям, которые этих двух друзей, я думаю, заждались.

Из воспоминаний меня вернул лязг. С учетом того, что ныне мы жили в особняке, и каминный малый зал находился на втором этаже, а звук доносился с кухни, я впечатлилась. Только один котелок во всем мире мог так громко буянить.

Когда мы с Эррианом подходили к кухне, то увидели картину: перед закрытыми дверями стояла, вжавшись в стены, прислуга.

— Что там происходит? — нахмурился Эрриан.

— Эк-к-кзорцист, — ответила одна из служанок, кстати, уроженка Темных земель.

— Но я не вызывала экзорциста… — протянула я, растерянно глядя на Эрриана.

Судя по выражению его лица, он — тоже. А поскольку непонятных вещей муж не любил, он открыл дверь и…

— Это я вызывал! — проревел демон из кухни.

А мы узрели совсем еще юного, растерянного мальчишку-экзорциста, который, кажется, сам не поверил случившемуся. А из котла меж тем прогудело:

— Я не могу больше в этом проклятом котле быть! Я хочу, как и вы, семью, детей! Рыжих, пушистых детишек! А в этом чугунном теле я до моей истинной пары не доберусь. Вот и попросил подсобить… — После этих слов я увидела, как из котла вылезает болотный рептилус.

И тут я поняла две вещи. Первое: отомщена. Второе — Эйта, сломавшая инкубу некогда рог, покорила его черное сердце. А значит, она крупно попала.

Объединение чародеев, во главе которого двенадцать сильнейших архимагов.

Маг с метой проклинателя.