Моника Пирс - Тень и солнце

Он был опаснее, чем думал Вернард.

Когда он ответил на первое требование короля Вернарда, записка теневого мага была короткой, без вежливости. Это не обрадовало короля. Но это повеселило Галину, а еще предупредило о человеке, который написал записку: теневой маг Гетен не собирался никого слушаться. Она хотела восхищаться им за это, и это делало его опаснее.

«Ты на службе. Он может стать союзником, но может оказаться врагом твоей страны».

Воительница Галина уже не влюблялась в лицо или поведение мужчины. Она будет впечатлена, когда маг проявит верность королю и силу в бою. Это была настоящая проверка для мужчины или женщины.

Нони поднялась по широкой лестнице, и волшебник повернулся к Галине. В его глазах появилась угроза. Гнев сделал его голос ниже, омрачил лицо, из красивого сделав его враждебным. Он оскалился и прорычал:

— Почему король Вернард продолжает настаивать, хотя я четко отказал ему, маркграфиня?

Галина скрыла эмоции на лице и подавила злость.

«Не беги от волков. Они бросятся вдогонку».

Ее голос был уверенным и спокойным, она ответила:

— Почему же вы отказываете своему королю, теневой маг?

— У меня нет правителя.

Она стала терять контроль.

— Вами управляем я и наш король. Вы жили в Кхаре двадцать лет.

Маг застыл.

— Так в четвертый раз я отказаться не смогу?

Его поведение опасно изменилось, ладонь Галины потянулась к тонкому кинжалу на поясе.

— Я тут для переговоров о вашем сотрудничестве.

— Я не люблю повторяться. Особенно, когда причина снова и снова доводит меня до безумия.

— Я не вижу причины в вашем отказе.

Гетен ухмыльнулся.

— Тогда наслаждайтесь безумием, — он махнул ладонью и произнес несколько странных слов под нос.

Галина сжала кинжал, но комната стала пятном зеленого света и ледяным ветром. Она не успела вытащить оружие или возмутиться, как оказалась на заднице посреди заснеженного двора.

— Он использовал магию. На мне. Наглый проходимец! — она встала и поднялась по лестнице к широким главным дверям. Она не стала стучать, не собиралась и дальше играть в вежливость с вонючим магом. Галина распахнула дверь, миновала порог. И вернулась в замерзший двор. — Что? — она огляделась. — Как?

Она попробовала дверь кухни, но снова вернулась во двор. Вход в конюшню и дверь в подземелье привели к тому же результату. Каждый вход в круглую высокую цитадель и пристройки возвращал ее в заснеженный круглый двор. Галина снова и снова пробовала двери, возвращалась в то же место, откуда уходила. Наконец, замерзнув, злясь из-за легкого поражения, она вытащила меч и ударила по дверям, укрепленным железом. Даже из ворот нельзя было покинуть двор, когда она подняла замерзший засов.

Он поймал ее. Теневой маг как-то заточил ее во дворе, где она замерзнет насмерть. Галина замерла. Снег сыпался густо вокруг нее, пот замерз на ее лице. Ее мышцы дрожали, страх застрял в горле. Она выжила в боях с людьми и демонами, ее ранили, она горела, получала шрамы. Она терпела жестокость королевичей, которые верили, что их чистая кровь Урсинума лучше, чем ее, испорченная Бесерой. Теперь она умрет одна, даже не в сражении, проиграв, брошенная на произвол судьбы.

— Нет, — ладони Галины пылали от холода, но она сжала кулаки. — Я не сдамся, — прошептала она. — Я не умру.

Будто от этих слов, входные двери открылись, и старушка появилась на крыльце с лампой в руках.

— Ваша комната готова, леди Кхары.

Галина сглотнула.

Лампа сияла зеленым, и она закрыла глаза от яркого света.

Нони сказала:

— Сюда, ваша светлость.

Галина моргнула и огляделась. Она стояла в главном зале Ранита у камина. Ее тело было теплым, снег не покрывал ее вещи. Старушка стояла перед ней со свечой, хотела проводить к гостевой комнате.

Теневой маг пропал.

— Ваша светлость, вам нехорошо?

Галина отыскала голос:

— Нет. Я… голодна, — она пошла за старушкой по широкой изогнутой лестнице и ощутила взгляд на спине. Она оглянулась, когда они добрались до площадки второго этажа. Маг смотрел на нее, стоя у подножия лестницы. Мужчина двигался тихо, как тени, в честь которых его назвали.

Галина поежилась. Его магия была безумной, и было мудро бояться ее, если она хотела остаться живой и получить его верность.

Они поднялись на третий этаж, и Галина оценила тепло и уют комнаты, отличающиеся от кошмара двора. Место ощущалось как дом придворного, а не военная крепость или место, где вызывали мертвых, чтобы узнать их тайны, или губили чарами. И тут было теплее, чем в заснеженном дворе.