Нина Линдт: Демониада [СИ]

Когда кофе оставалось совсем немного, она поднялась и, подойдя к лестнице, крикнула детям, чтобы они вставали.

Дом, в котором они жили, был большим и трехэтажным, со спальнями на втором этаже, залой на третьем, и кухней и большой гостиной на первом этаже. Вскоре на втором этаже послышалась музыка, это проснулась Наташа, старшая дочка Ирины. Наташе шел шестнадцатый год, она училась в школе и ходила на балет, и Ирине стоило каждый раз больших трудов заставить ее нормально питаться. Ее талант и легкость хвалили все учителя и в один голос пророчили ей большое будущее.

Ирина слушала музыку и представляла свою дочь, в розовой маечке и шортиках, делающей зарядку, слышала, как она время от времени в перерывах между песнями забегала в комнату Саши и пыталась его разбудить. Саша в отличие от Наташи был соней и вставал с трудом, раньше его мог поднять только отец, а теперь Ирине и Наташе стоило больших усилий повторить подвиг папы, потому что Саша не принимал во внимание их требование «встать сию же минуту».

Ирина сделала глоток и с наслаждением зажмурилась. Кофе не только пробуждал, он давал ей уверенность в каждом дне. Она совсем недавно вновь пристрастилась к нему, кофе успокаивал, маленький утренний ритуал вдохновлял на трудовую и повседневную суету. Эта страсть, зависимость, как она с удовольствием его называла, была ее единственным грехом, но грехом, помогающим забыть горе. Она открывала пакет кофе, вдыхала аромат перемолотых зерен, ставила турку, наливала воды… иногда она пробовала разнообразить напиток и готовила его по рецептам разных стран. Ей нравилось поджаривать сахар в кастрюле, когда он начинал плавиться, словно лед, превращающийся в воду, а потом желтел и начинало пахнуть жженым сахаром, когда она готовила такой кофе, она никуда не ехала на машине, потому что эффект от него был сродни двум бокалам хорошего вина – от него приятно кружилась голова и появлялось ощущение легкого полета.

На втором этаже слышались шаги Наташи, которая ходила из ванны в комнату, из комнаты в ванну, и все это (Ирина улыбнулась) на носочках и с поворотами и взмахами рук, словно она плывет, а не ходит. Наташа всегда отличалась раздражительностью и хрупким здоровьем, и мама считала, что причина этому – постоянная суровая диета, которой истощала себя девочка. Но в то же время, на щеках всегда играл легкий и здоровый румянец, каскад темных блестящих крепких волос, стянутых в строгий хвост, свисал со спины девочки, доставая ей до ягодиц, и когда она резко поворачивалась, и волосы сочной волной разлетались по воздуху, Ирина не раз замечала в глазах окружающих мужчин восхищение. Но Наташа была спокойна к мальчикам, она была слишком увлечена танцами и учебой, чтобы тратить время на ранние романы.

Девятый час. Ирина поставила чашку на блюдце и поднялась к кастрюле с кашей, пыхтевшей на плите. Послышались быстрые шаги, Наташа слетала с лестниц, всегда так быстро перебирая ногами, что напоминала Джульетту в исполнении Улановой, столько волнения и тревоги, столько врожденной грации было в девочке, спускавшейся с лестницы.

В декабре Наташа выиграла конкурс и теперь готовилась к первому в своей жизни серьёзному спектаклю. И хотя было заранее понятно, что девочка вряд ли станцует партию Жизель, она была пятой по очереди на замену главной исполнительницы Стаей Волиной, Наташа добросовестно разучивала ее.

Не раз она признавалась маме, что с большим удовольствием она станцевала бы в любом другом спектакле – мрачная история Жизель ей была не по душе. Но возможность была единственной, и Наташа уцепилась за нее, побеждая трудолюбием и рвением то, к чему у нее не лежало сердце.

Девочка подскочила к маме и красиво забросила руки ей на шею. Глядя на ее личико, Ирина вдруг подумала, что так обычно обнимают героев-любовников в фильмах, ей вспомнился момент из «Унесенных ветром», и она улыбнулась, целуя ребенка в нос.

– А Саша?

– Спит, – Наташа села за стол и взяла стакан с кефиром.

Ирина вышла в коридор и как обычно крикнула, что они садятся завтракать и, если он не спустится, будет завтракать в одиночестве и мыть посуду тоже. Саша что-то пробурчал в ответ, и женская половина дома приступила к завтраку.

Ирина выключила радио.

– Что тебе снилось? – спросила Ирина, отрезая сыр тонким ножом. Наташа улыбнулась и запихнула себе в рот ложку с кашей.

– Опять снилось, что я вышла на сцену, забыв причесаться, и в каком-то немыслимом костюме. Вроде как торопилась и не успела загримироваться, чувствовала себя ужасно, но потом партнер меня не подвел, и мы все станцевали. А тебе?