Алёна Волгина - Моя прекрасная хэри (СИ)

Проснулась я в прекрасном настроении, несмотря на все страхи предыдущей ночи и забег по пересеченной местности. Накануне вечером я едва донесла голову до подушки, зато сейчас могла осмотреться в своё удовольствие. Комната была похожа на расписную шкатулку. Стены украшали изображения невиданных животных и растений, поверху их опоясывал фантастически красивый орнамент. Потолок смахивал на красно-белую шахматную доску. Солнечный свет мягко струился сквозь частый переплет окна и теплыми квадратами лежал на полу. На столе в глиняном кувшине стояли свежие цветы, в солнечном луче танцевали пылинки… Это было удивительно мирное, уютное утро.

Меня разбудил знакомый смех. Мартин! Я живо вскочила, забралась на сундук под окном, а оттуда — на широкий подоконник. Вся моя компания уже собралась во дворе: Алента чинила плащ, Вагир устроился неподалеку с прутьями золотарника и пучком перьев. Он правил стрелы, иногда поглядывая на девушку, и лицо у него было такое… точь-в-точь как у одного моего однокурсника, который когда-то пытался за мной ухаживать. Мартин нашел себе компанию в лице какого-то высокого мальчишки с копной рыжих кудрей, похожего на одуванчик, и теперь они с удовольствием изображали бой на мечах. Точнее, на палках.

У изголовья кровати что-то блеснуло в солнечном луче. Я подошла и с удивлением сняла с резного столбика мою золотую цепочку. Неужели Вагир отказался от оплаты? Да быть того не может! И кто, интересно, принес цепочку сюда? И как этот «кто-то» сумел просочиться сквозь дверь, которую я старательно подпёрла стулом — так, на всякий случай. Хотя о чём это я, у нас же некоторые сквозь стены ходить умеют, что им какая-то дверь!

Я быстро собралась и отправилась искать ответы на свои вопросы.

Первым мне навстречу попался тот юноша, Аэций, которого Кондор отправил на помощь моим спутникам. Как большинство южан, он был смуглым и темноволосым. Тонкое, почти девичье лицо, черные кудри, стройная фигура, узкие кисти рук. На воина совсем не похож.

— Вы тоже волшебник, как и Кондор?

— Я его ученик, — улыбнулся парень. — Кондора сейчас нет в замке, он занят. Но он распорядился насчет завтрака, пойдем, госпожа, я провожу, — мы вышли к узенькой винтовой лестнице. Кажется, я её вчера видела, или нет? Днем замок выглядел совсем по-другому. И всё равно мне ужасно нравился.

— Я вчера не успела поблагодарить вас за помощь…

— Не за что. Волков там не было.

— Как?! — от изумления я остановилась. — Я не лгала вам! Вы же не думаете…

— Конечно, нет. Они оставили кучу следов. След крупнее волчьего, более разлапистый. Кое-где клочья шерсти, тоже не совсем волчьей, остатки слюны на погрызанных ветках… Это не волки, это выкормыши Рицимера. Но самих тварей там не было, и знаешь почему? — юноша сурово посмотрел на меня.

Кажется, догадываюсь. Значит, неправильные волки… с нетипичным поведением… упорно нас преследующие… поначалу, пока я не исчезла…

— Им нужна была я, так?

— Вот именно. Это значит, что ты, госпожа, чем-то выдала себя Кейтре и Рицимеру. И это значит, что ты теперь должна быть очень, очень осторожна.

Весь день в замке царила суматоха.

Изначальный план собрать совет баронов в Катилоне по понятным причинам провалился. По агентурным данным Кондора, лорд Кейтра сейчас нахально грабил наши западные провинции, так что собрание решили перенести в Вестхарт. То и дело сновали гонцы от баронов к нам в замок и обратно.

Марк Аргондский, хозяин этих земель и друг Кондора, приехал со своими людьми, ненадолго заперся с чародеем в кабинете, а потом сразу же отбыл с каким-то деликатным поручением в Кардарог, оставив в замке отряд рыцарей.

Мы с Мартином, предоставленные сами себе, занялись изучением нашего жилища. Мальчишка, в жизни не видавший ничего интереснее деревенской лачуги, был впечатлен по самые уши, да и меня многое поразило. Этот замок был… живым. Не знаю, как это можно объяснить, но я ощущала его не как груду камней, а как живое существо. Стены, выкрашенные охристой краской, были теплыми даже на ощупь. Расписной потолок в столовой напоказ бугрился мощными балками и весело играл красками, дружески обнимая комнату. Бархатные портьеры, перевитые золотым шнуром, ниспадали так величаво, будто воображали себя как минимум занавесом Большого театра. И я могла бы поклясться, что вон тот факел в коридоре мне только что подмигнул.