Анастасия Никитина - И.о. Бабы-яги

— Так вчера ещё погнали, — развела руками бабка. — Клятву ведьмовскую дала и пущай идёт. А что, надо было её накормить-напоить да спать уложить?

— Вот ещё, — скривилась я, вспомнив нашествие четвероруких уродов.

— И то верно. Нам и самим тесно. Тебе ещё учиться и…

— Хватит с меня науки, — мотнула головой я. — Яна вернулась. Пора и честь знать.

Впервые за все время знакомства я увидела, как у древней ведьмы натурально отвисла челюсть.

— То есть как это «честь знать»? — проблеяла она.

— А вот так. Я тут ягствовала только до возвращения сестрички. Она вернулась — мне пора.

— Так Янка тебе поперёк не станет, — заулыбалась Яга. — Куда ей, ведьме одарённой, наперекор тебе, природной, идти.

— А я ей сама наперекор не пойду, — пожала плечами я.

— То есть…

— Ухожу я, — раздельно проговорила я.

— Да куда же ты от нас пойдёшь, внученька?! — всплеснула руками Яга. — На кого же ты нас покинешь?!

Натурально так всплеснула, с отчаянием и надрывом. Я бы, может, даже и поверила. Недельки две назад, когда ещё не знала, что это за актриса престарелая.

— А на Янку и покину. До меня она как-то справлялась, и теперь справится. А мне пора своими делами заняться. Личными!

— Но как же… — снова попыталась возразить Яга, но я только глазами сверкнула.

— Никак! — рявкнула ей в лицо и, не сдержавшись, добавила: — Ну не могу я тут, ясно?! Не мо-гу!

Я развернулась на пятках и зашагала к калитке. За моей спиной Яна что-то поспешно говорила бабке о наречённом. Но я, стараясь не вслушиваться, лишь ускорила шаг. Только такого рода напоминаний о недавнем фиаско моим истрёпанным нервам и не хватало.

«Наречённый, как же! — злилась я, пинком распахивая калитку. — Мимопробегайло! Вот он кто! И я ничем не лучше!».

Сама не заметив как, я вылетела за калитку и зашагала по тропинке в лес. И чуть не врезалась в высокую фигуру, выскочившую из кустов мне наперерез.

— Ну, здравствуй, доченька, — оскалилась Марья.

От неожиданности я отступила на шаг, но быстро опомнилась.

— Что тебе нужно?

— Так должок за тобой, — ухмыльнулась ведьма. — Рассчитаться бы. А то войско мне попортила, флот утопила, меня пленила-опозорила.

— Сама виновата, — отрезала я. — Кто тебя сюда звал с войском да флотом твоим?

— Гордая стала да наглая, — скривилась Марья, отступая. — Аль на клятву мою надеешься? Так у каждой клятвы лазейка найдётся, коли поискать.

— Так поищи, — огрызнулась я, сжимая кулаки. Я скорее обрадовалась поводу сорвать на ком-нибудь своё отвратительное настроение, чем испугалась её угроз. — Глядишь, найдёшь. То-то мне радости будет.

— И что я тебя из утробы не вытравила? — прошипела Моревна, отступая ещё дальше.

— Жадная потому что, — фыркнула я.

— Хозяйственная, — поправила она, — и даром тратиться не люблю. Но чтобы тебя больше не встретить…

Она вдруг выпрямилась и помахала мне неизвестно откуда взявшимся платочком.

— Лови!

В грудь ударило что-то невесомое. Скосив глаза, я ещё успела увидеть маленький серый шарик, разлетающийся на тысячу осколков, и выметнувшиеся из него языки густого тумана. А потом всё погрузилось в непроницаемую грязно-серую муть.

— Ах ты, коза драная! — взвыла я.

Поле зрения разом сузилось до полуметра. Я даже пальцы вытянутой руки и то с трудом могла рассмотреть.

— Ну, держись, змея подколодная! — выкрикнула я в серую муть и вскинула руки, призывая на помощь ветер.

Но вихрь, сорвавшийся с пальцев, вместо того чтобы унести дымовую завесу, лишь бессильно закрутил грязно-серые плети тумана. Только тут я осознала: мало того что ни черта не вижу в этой мгле, но и не слышу ни звука. Прекратив бестолково размахивать руками, я навострила уши. Ошибки не было. Разом пропали и птичьи голоса, и неприятное хихиканье Марьи, и даже далекий гул прибоя на взморье.

Я переступила с ноги на ногу и сообразила, что и трава куда-то делась. Под ногами было что-то упругое, но ровное и безликое. Ни травинок, ни сучков, ни мелких шишек, которые я не раз и не два проклинала, бегая по лесу. Тут-то я и поняла, что всё куда хуже, чем банальная дымовая завеса.

— Эй… Есть тут кто?

Ответа не было. Мне вдруг стало холодно, и я зябко передернула плечами. Плотный туман, неоформленные тени на грани видимости, расплывающиеся, едва я поворачивала голову. И над всем этим висел мерный, едва слышный гул. Будто шепот множества голосов. Но как я ни напрягала слух, разобрать так ничего и не смогла.