Пола Брекстон: Зимняя ведьма

Она пыталась отправить меня в темноту, сделать слабее, искушала призраком отца. И видела ли я его на самом деле? Или это была всего лишь ее уловка, призванная высосать последние силы? Этого я не узнаю никогда. Но знаю другое – у нее немного средств убить меня в моем теперешнем состоянии. Единственный и самый надежный вариант – оставить меня здесь, в плену, пока не иссякнут мои силы. Но как долго? Как долго я смогу продержаться в бестелесной оболочке? Изольда уже спрашивала меня об этом, но я и сама толком не могу ответить на этот вопрос. Только знаю, что я слабею с каждым мгновением. Что чувствую себя все более измотанной. Мне все тяжелее дышать. У меня осталось совсем мало времени. И этим временем нужно воспользоваться с умом.

Я сажусь на пол, подняв колени к подбородку и обхватив их руками.

– Ты права, – открываю я свои мысли. – Теперь я это знаю. Прости меня. Пожалей.

– Пожалеть? Ха! – Изольда смеется над моей просьбой: змей брызжет слюной.

Я опускаю глаза.

– Для меня важен лишь Кай, – говорю я. – Пожалуйста, прояви милосердие. Если я… умру.

– Когда ты умрешь. Потому что это лишь вопрос времени.

– Пожалуйста, сохрани ему жизнь, – прошу я и удерживаю взор на зловещем существе, огромная голова которого качается передо мной. – Умоляю, сохрани ему жизнь.

Никогда до этого не видела, как смеются змеи, и в жизни не слышала столь жутких, отталкивающих звуков.

– Она умоляет меня! Да от вас одни неприятности, миссис Дженкинс. Если бы не ты, я бы уже заполучила твоего мужа. Подчинила бы его себе. И стала бы хозяйкой источника в Финнон-Лас, и вся его сила принадлежала бы мне одной. Я была бы непобедима. Я буду непобедима. Но я не склонна к милосердию, только не сейчас. Да и зачем? Скоро ты умрешь, и Кай последует за тобой в общую могилу у часовни Сор-и-Минидд, а ферма и поместье будут выставлены на продажу. И, разумеется, их куплю я. Так что можешь просить сколько угодно, я не выполню ни одной твоей просьбы.

Я осторожно киваю, смирившись с судьбой.

– Ладно, – говорю я, – уже ничего не изменить. Но после смерти я буду с любимым. Мы будем вместе, и он перестанет страдать.

Змея на мгновение затихает, внимательно оглядев меня.

– Об одном тебя прошу. Позволь умереть не в страхе, наедине с мерзким змеем. Могу ли я просить тебя вернуться в женское обличье, чтобы перед смертью я могла увидеть что-то прекрасное и в последний раз заглянуть в человеческие глаза, прежде чем мои веки сомкнутся навек?

Изольда смеется, и змей начинает трансформироваться. Я воззвала не к ее человечности, не к доброте, а к тщеславию, и в нем нашла ее слабость.

Изгибаясь, скручиваясь, ударяя хвостом по камням, змея уменьшается и медленно сжимается до тех пор, пока передо мной снова не появляется прежняя Изольда, с парой царапин от нападения крыс.

Она проводит рукой по своим волосам, поправив прическу.

Я не встаю с места, но замираю, маленькая и неподвижная, в самом центре пятиконечной звезды. Я смотрю на Изольду, пытаясь сдержать дрожь, призвав на помощь всю силу воли, чтобы не потерять сознание, хотя каждый вздох дается мне с великим трудом.

– Не могла бы ты выйти на свет, чтобы я хорошо тебя рассмотрела? – спрашиваю я. – Ты в тени, и я не могу разглядеть твое лицо.

Нетерпеливо вздохнув, ведьма встает между двумя большими канделябрами, и пламя факелов освещает ее красивые черты лица.

– Быстрее, детка. Давай покончим с этим. Эта игра меня утомила, – говорит Изольда, склонив голову, наблюдая за мной, словно гриф за умирающим ягненком.

Это мой момент, мой последний шанс. Через несколько мгновений я умру. Только тело мое уничтожить она не сможет. В этом отношении я неуязвима. А вот она – да.

Я делаю глубокий, медленный вдох, заполняя легкие. Мне кажется, что они вот-вот разорвутся. Я призываю всю свою любовь к Каю, всю любовь к матери и отцу. Я чувствую, как волшебство наполняет мою душу, вливается в нее, и я начинаю светиться изнутри. А потом выдыхаю. Воздух внутри зала начинает вращаться, словно ураган. Мое платье трепещет на ветру. Пламя на факелах срывается, увеличиваясь в размерах. Изольда растерянно оглядывается. Повернувшись ко мне, она наносит энергетический удар, чтобы попытаться остановить меня. Но мне нипочем.

Зал наполняется воем – в нем свищет ветер, который мечется по кругу, все быстрее и быстрее, с ревом подхватывая, словно пушинки, тяжелые гобелены, заставляя их биться друг о друга в потоке воздуха. Вскоре летящие сквозь пространство гобелены загораются от пламени факелов. Сначала один. А потом второй. И третий. И вот уже все они пылают, и поток ветра лишь еще больше раздувает жуткий пожар, и весь зал превращается в сплошной бушующий костер.