Кассандра Клэр - Лорд Теней

Кит посмотрел на кольцо на левой руке Джейса. Оно было серебристое, тяжелое и старое. И ценное.

— Слушаю.

— Все, что я прошу, это дать неделю. В конце концов, — Джейс ухмыльнулся, — Эрондейл не может сопротивляться пари.

— Демон Теотида? — спросил Джулиан в трубку, его лицо выдавало напряжение. — Это, по сути, кальмар, верно? — Ответ был невнятен: Эмма могла расслышать голос Тая, но не слова. — Да, мы на пирсе, — продолжал Джулиан. — Мы еще ничего не видели, но мы только что прибыли. Жаль, что у них здесь на стоянке нет мест, предназначенных для Сумеречных охотников… — Её разум только наполовину был сконцентрирован на голосе Джулиана, Эмма огляделась. Солнце только что село. Ей всегда нравился пирс Санта-Моники, она помнила, что маленькой девочкой родители брали ее сюда, чтобы поиграть в воздушный хоккей и покататься на старинной карусели. Ей нравилась вредная еда — бургеры и молочные коктейли, жареные моллюски и гигантские закрученные леденцы на палочке, а также Тихоокеанский парк — парк развлечений, расположенный в самом конце пирса с видом на Тихий океан.

На протяжении многих лет примитивные вкладывали миллионы долларов в реконструкцию пристани.

Пацифик-парк был наполнен новыми, блестящими аттракционами; старые тележки с чуррос исчезли, их заменили палатки с мороженым и тарелками с лобстерами. Несмотря на все это, под воздействием солнца и соли, доски под ногами Эммы были все еще деформированы. В воздухе все еще пахло сладостями и водорослями. Механическая музыка все так же лилась из карусели в воздух. Сохранились и игры с монетами, где ты мог выиграть гигантскую игрушку-панду. Так же неизменными остались темные места — тенек — под пирсом, где бесцельно собирались примитивные, а иногда и нечто более зловещее.

Эмма думала о том, каково это — быть Сумеречным охотником, глядя на массивное колесо обозрения, украшенное блестящими светодиодными фонарями. Очередь примитивных, жаждущих попасть туда, растянулась вниз по пирсу; через перила она могла видеть темно-синее море, покрытое белой пеной там, где разбивались волны. Сумеречные охотники видели красоту в том, что создали примитивные — огни колеса обозрения отражались от океана так ярко, что казалось, будто кто-то запускает под водой фейерверк: красный, синий, зеленый, фиолетовый и золотой, — но там же они видели темноту, опасность и гниль.

— Что случилось? — спросил Джулиан. Он убрал телефон в карман куртки. Ветер — на пристани всегда был ветер, пахнущий солью и далекими местами, который беспрерывно дул с океана, — и вот он поднял мягкие волны каштановых волос парня и заставил их поцеловать его виски и щеки.

Эмма хотела поведать ему о мрачных мыслях . Но не могла. Когда-то Джулиан был тем, кому она могла говорить абсолютно все. Теперь он был единственным человеком, которому она ничего не могла сказать.

Вместо этого она избегала его взгляда.

— Где Марк и Кристина?

— Там, наверху, — указал он. — Играют в кольцеброс.

Эмма проследила за его взглядом, устремленным на ярко раскрашенную стену, рядом с которой люди соревновались, чтобы увидеть, кто сможет бросить пластиковое кольцо и попасть на горлышко одной из дюжины выстроившихся бутылок. Она старалась не чувствовать себя высокомерно, потому что это, видимо, было сложной задачей для примитивных.

Брат Джулиана, Марк, держал в руке три пластиковых кольца. Кристина с аккуратно уложенными в пучок темными волосами стояла рядом с ним, ела карамельный попкорн и смеялась. Марк бросил кольца: все три сразу. Каждое из них вращалось в разных направлениях и приземлилось ровно на горлышки бутылок.

Джулиан вздохнул.

— Неужели так сложно быть незаметным.

Примитивные недовольствовали: поднялась буря криков и недоверчивых возгласов из-за его броска. К счастью, их было не так много, и Марк смог забрать свой приз — что-то в пластиковом пакете, и сбежать до того, как начнется хаос.

Он направился к ним вместе с Кристиной. Кончики его заостренных ушей выглядывали сквозь волны светлых волос, но его чары были наложены так, что примитивные не могли их видеть. Марк был наполовину Фейри, и его принадлежность к Нижнему миру проявлялась в утонченности черт его лица, кончиках ушей и угловатости глаз и скул.

— Значит, это демон-кальмар? — спросила Эмма только для того, чтобы заполнить тишину между ней и Джулианом. В последнее время они с Джулианом часто молчали. Прошло всего две недели, как все изменилось, но она чувствовала разницу глубоко внутри, на интуитивном уровне. Она чувствовала дистанцию между ними, хотя с тех пор, как она рассказала Джулиану о том, что они с Марком теперь вместе, Джулс никогда не проявлял ничего, кроме скрупулезной вежливости и доброты.