Ольга Зима: Названная женой

Первое, что ощутила Гвенн, возвращаясь в своё тело, было тепло руки мужа. Потом ноги и руки закололо, словно после затяжного сна в неудачной позе. Она открыла глаза, но вокруг по-прежнему был мрак. Она что, ослепла?

Да получилось ли у них что-нибудь, или это опять обман, и она всё ещё в той, ледяной, тёмной воде?

— Ребёнок, — прошептала она онемевшим языком. — Что с ребенком?

Гвенн отчаянно заморгала, и мир, наконец, наполнился светом, шорохом, голосами. Слова морского царя прозвучали гулом прибоя:

— Хорошо. С обоими.

— Получилось! — Гвенн, преодолев боль и немоту в теле, подскочила с каменного топчана и бросилась к неподвижному Нису. — Он… Что? Что?!

Гвенн обернулась ко всем. К царевичу бросились и Зельдхилл, и Джаред, а Айджиан, держа за плечи, приказал:

— Зови. Только хорошо зови!

— Нис, только не сейчас! Любовь моя, вернись ко мне!

Маги выпустили руки царевича. Супруг глубоко вздохнул, поднял веки и медленно встал.

— Первый раз странно ощущать ноги вместо щупалец. Гвенни, ты была такой красивой рыбкой! Надо будет как-нибудь повторить, поплавать в Такеллачском течении, показать тебе Берег Сытых Костей. Там всё спокойнее, среди безумных рыб, чем в мире-под-водой. И ты чаще будешь говорить, что любишь меня.

Непривычное многословие супруга навело царевну на мысль, что он сильно волнуется.

— Я так боялась, что не увижу тебя больше, — Гвенн смотрела на супруга, не в силах наглядеться.

Зелёные глаза, бирюзовая кожа, чёрные рога. Её, родной!

— Спасибо, что доверилась мне, Гвенни, и не оглянулась. Я знаю, как это было сложно, — он поёжился. — Как же неприятно, когда тебя несколько. Но как ты узнала меня?

— Я же волчица, — Гвенн наставительно прижала указательный палец ко лбу супруга. — Я узнала тебя по запаху!

И ахнула, почувствовав, что её оторвали от пола. Айджиан, морской царь, Балор Второй, обнимал их обоих. Молча, как он делал многое.

— Отец, — прошептала она тихо-тихо, зная: Айджиан услышал.

— Вы даже не представляете, царевна, что вы совершили, — раздался ледяной голос Зельдхилла, перешедший в хриплый кашель.

Айджиан опустил Ниса и Гвенн.

— Вытащила Лейсун и Улинна. Всё же получилось? — оглядела Гвенн шумящий от радости зал.

— Я тоже желал бы узнать, что совершила царевна, — еле выговорил советник. И тоже зашёлся в отчаянном кашле.

Оба мага, Джаред и Зельдхилл, выглядели настолько измождёнными и уставшими, что Гвенн засовестилась. Видимо, отдали все силы, вытаскивая души с того света.

— Царевна, — склонилась в поклоне Лайхан, а Гвенн обняла её, вздрогнувшую.

— Лайхан, я чувствовала и твоё тепло — там, на дне, — прошептала Гвенн.

— Вы самая безрассудная и прекрасная ши-саа, что я знаю, — ласково улыбнулась Лайхан и отошла, давая место Скату.

Лейсун обнимал отец, а она что-то шептала ему, показывая рукой на Гвенн чуть ли не с благоговением. Царевну обнял Скат, а как только он отошёл к Нису, с потолка плавно стёк Ваа. Сложил передние щупальца перед собой и произнёс, захлебываясь от восторга:

— Верхнушка, ты не представляешь, что сделала!

— Да что я сделала-то? — поразилась Гвенн. — Ну, вытащила Лейсун, и всё.

— Не только, — прошептал Ваа, оглянулся на окружающих и быстро уполз обратно на потолок.

— Царевна, я так благодарна вам! — кинулась к ней Лейсун, но её остановил фоморский маг, всё ещё пепельно-синий:

— Не стоит утомлять нашу царевну. Да и княжне Лотмора нужен отдых.

Пошатнувшуюся Лейсун подхватил под одну руку отец, под другую — Улинн. Переглянулись и увели на пару, не ссорясь, не смея прекословить магу.

— Вот теперь можем и поговорить, — произнёс Зельдхилл.

— Я очень жажду с вами поговорить, — ледяным тоном произнёс Джаред.

— Царевна запустила Мельницу душ, — донеслось до слуха Гвенн.

— Можно уточнить, что это значит? — ещё более холодно продолжил Джаред. — Почему меня об этом никто не предупредил? Почему нашу царевну никто не поставил в известность?

— Была лишь слабая надежда, не больше. Один шанс из миллиона, — отмахнулся Зельдхилл.

— Да что за мельница? — откашлялась Гвенн смущенно. — Я не знаю, зачем это сделала, но она стояла… Я думала, вы ругаться будете.

— А я говорил про легенду! — поднял указательный палец дядька Скат. — Вот всё и вышло!

— Две тысячи лет назад, когда проклятие упало на Благие земли, а Тень — на Тёмные, в нашем мире остановилась Мельница. Все души остались запертыми навечно в мире-под-водой без права перерождения. Их свет понемногу мерк, отягощая мировой океан и нарушая равновесие, — произнёс Зельдхилл.