На этот раз, прежде чем совершить прыжок в новую жизнь, мне нужно было кое-что сделать. Из своего офиса – на тот случай, если парни из команды Тони вздумают перепутать время, – я выбралась через окно в туалете. Когда смотришь такие трюки по телевизору, все кажется очень легко. Я вылезла наружу с расцарапанным бедром, порванными колготками и окровавленной губой, которую я прикусила, чтобы не выражаться. Спрыгнув на землю, я побежала по грязной боковой улочке к гаражу, откуда рванула в сторону Уэффл-хаус. Пробежка была короткой, но волнующей. Знакомые аллеи внезапно превратились в темные закоулки, где могли прятаться головорезы Тони, каждый звук казался щелчком взводимого курка.
Автостоянка возле Уэффл-хаус была залита огнями; пересекая ее, я совсем выдохлась. К счастью, телефоны-автоматы стояли в тени, на углу здания. Заскочив в будку, я выудила из сумочки несколько монет. Я ждала до двадцатого гудка, прежде чем прикусить губу и сказать себе, что ничего страшного не случилось. Был вечер пятницы – возможно, из-за шума ничего не слышно или у них нет времени подойти к телефону.
Пешком я добиралась туда довольно долго, поскольку старалась держаться в тени и одновременно не вывихнуть лодыжку в своих новых, выше колена, сапогах на шпильках. Я их купила потому, что они отлично сочетались с моей классной кожаной мини-юбкой, как уверяла меня продавщица; сапоги я собиралась продемонстрировать в клубе после работы, однако для бега они, как теперь выяснилось, совершенно не годились. Я, конечно, прирожденная ясновидящая, но почему я не надела теннисные туфли или что-то в этом роде, ума не приложу. Дура чертова. Вот так всегда; и в лотерею мне никогда не везет. И что я в конечном счете вижу? Всякую чепуху вроде ночных кошмаров и горячечных галлюцинаций, больше ничего.
Стоял один из тех душных вечеров, какие бывают в Джорджии, когда воздух окутывает тебя, как тяжелое одеяло, а влажность выходит за рамки всех разумных пределов. Уличные фонари были окружены прозрачной дымкой, и улицы освещала главным образом луна, отражаясь в мокром после дождя асфальте и посеребрив лужи. Ночь лишила цвета все здания, выкрасив их в единый серый тон, сливающийся с тенями и скрывающий верхушки небоскребов. Эта старая часть города казалась какой-то нереальной, потерявшейся во времени, особенно когда я проходила мимо дома Маргарет Митчелл на Западной Персиковой улице, поэтому я даже не удивилась, когда из-за угла внезапно вынырнул конный экипаж, на которых обычно катают туристов; странно было другое – он летел на полной скорости и едва не сшиб меня с ног.
На секунду передо мной мелькнули испуганные лица туристов, намертво вцепившихся в сиденья, затем экипаж с размаху наехал на поребрик тротуара, с грохотом отлетел в сторону и понесся дальше по улице. Выбравшись из грязной канавы, я подозрительно огляделась по сторонам, но, услышав за спиной веселый смех, поняла, почему старая и толстая кляча внезапно рванула вскачь, решив установить рекорд скорости. Мимо проплывала едва видимая полоска тумана. Выражаясь метафизически, я ухватилась за нее.
– Порция! Это совсем не смешно!
Смех зазвенел снова, и из тумана показалась хорошенькая южанка в пышном кринолине.
– Еще как смешно. Ты видела их лица?
Веселые искорки вспыхивали в голубых глазах, которые некогда были еще голубее, чем мои, но сейчас, ночью, казались темно-синими, как грозовые тучи.
Я полезла в сумочку за салфеткой, чтобы вытереть сапоги.
– Опять взялась за старое? Если ты и дальше будешь пугать туристов, с кем ты останешься?
Не так-то много найдется туристических компаний, которые согласились бы считать Атланту, подобно Саванне или Чарльстону, историческим местом, где можно проводить экскурсии в старинных экипажах. Если Порция собиралась и дальше разыгрывать свои шуточки, то очарование этого южного городка – вернее, того, что от него осталось после воцарения таких гигантов, как музей «Мир „Кока-колы“», Центр Си-эн-эн и торгово-развлекательный комплекс «Андеграунд Атланта молл», – находилось под угрозой.
Порция надула губки; наверняка эту очаровательную гримасу она не раз разучивала перед зеркалом – когда была жива.
– Какая же ты скучная, Кэсси.
Я бросила на нее унылый взгляд, пытаясь стереть с сапог грязь, но лишь размазала ее. Что делать, никогда я еще не бегала в таком шикарном виде.
– Я не скучная, просто мне сегодня не до смеха. Пошел дождь; его струи проникали сквозь Порцию и падали на землю. Ненавижу такие вещи; это все равно что смотреть телевизор сквозь помехи на экране.
Читать дальше