Марьяна Сурикова: Насильно мил ли будешь

Нам разрешили вернуться в поместье, и Альтар в последний раз перенес нас в маленький домик на лесной опушке, где я узнала, каково это быть счастливой женой и любимой женщиной. Я ходила по дому, складывая дорогие сердцу мелочи в небольшой сундучок, изредка качая головой в ответ на собственные мысли.

Альтар, который устроился на диване, наблюдая за мной, вдруг улыбнулся и мягко спросил:

— Чем же ты недовольна на сей раз?

— Я не недовольна, я просто сильно поражена.

— Чем же, позволь узнать?

— Как это возможно, иметь подобную наглость, чтобы покуситься на жизнь своего короля, а после даже глазом не моргнуть, величественно принимая на себя незаслуженные почести?

— Ты просто многого еще не знаешь о моем характере.

— Ну раз ты такой ловкий, может организуем покушение на соседнего правителя, глядишь, еще одно поместье получим?

— Я подумаю над твоим предложением, а пока уложи, наконец, эти вещи, женщина, мы возвращаемся домой.

О, святые небеса, неужели это мой новый дом?! Это же совершенство, это невероятное, невообразимое творение человеческих рук!

Территория поместья явно превосходила своими размерами город, где я родилась и выросла. Леса, горы, реки — здесь было все, словно в маленькой стране, на окраине которой располагалось морское побережье. Может однажды я даже наберусь сил, чтобы снова взглянуть на это суровое чудо природы, жестоко отобравшее у меня горячо любимую мать и обожаемого дядю.

Сам дом стоял в центре этой невероятной роскошной красоты, которую моя свекровь почему-то называла парком. Из камня и дерева, возвышался он, подобно небесному храму, залитый солнцем огромный райский дворец. Как я могу быть хозяйкой всего этого? Здесь было столько слуг! Да такого количества людей я не встречала за всю свою жизнь! И все они склонялись в поклоне, стремясь исполнить любое мое желание.

В самый первый день родители мужа торжественно провожали нас в поместье, которое оставалось на их попечении, пока Альтар находился в ссылке. Король почему-то не конфисковал его в пользу короны. Мы втроем вместе с матерью мужа, которую звали Анабеллой, подошли к прекрасному мраморному крыльцу, и я, откинув назад голову, любовалась игрой солнечных лучей на зеленых нефритовых крышах, напоминавших своим цветом густою листву прекрасного эльфийского леса. Мать Альтара, бесспорно, была настоящей аристократкой, ну просто до самых кончиков своих тонких и изящных пальцев. Всегда безупречно вежливая и холодно высокомерная. Когда она обращалась ко мне, то я чувствовала, что мне оказана величайшая честь. Несмотря на то, что за годы учебы я вызубрила в совершенстве этикет, я никогда не смогла бы идеально скопировать подобную манеру поведения, присущую только тем, кто родился и вырос среди всеобщего почитания.

Муж стоял сбоку, отдавая приказы управляющему, когда рядом на вороной лошади остановился его отец. Он вел в поводу превосходного гнедого жеребца, который фыркал и бил копытами, стремясь укусить каждого, кто оказывался в поле его зрения.

— Послушай, Альтар, не потерял ли ты еще свои навыки? Не желаешь сразиться со стариком? Кто победит? — с вызовом спросил совершенно не старый мужчина.

— Думаешь, я заплыл жиром за время собственного отсутствия и не смогу укротить эту горячую лошадь? — я уже знала, что лошади являются еще одной страстью моего неугомонного диора.

— Хочу это проверить, — ответил старший дар Астелло.

Мы с Анабеллой слегка посторонились, пропуская Альтара к огромному злому коню. Я молча наблюдала, как перехватив поводья, диор словно взлетел в седло, немедленно вставшего на дыбы жеребца. Он слегка пригнулся на спине беснующейся лошади, весь невероятно гибкий и стройный. Сильные ноги сжали мощный круп коня, посылая гнедого в галоп, мышцы рук напряглись, крепче перехватывая поводья, серые глаза осветились азартным блеском, черные волосы хлестали по лицу, а зубы обнажились в хищной улыбке. Я стояла и глаз не могла отвести от фигуры удаляющегося всадника.

— Дорогая, — привлек мое внимание голос недовольной свекрови, — хотелось бы напомнить, что вам, как жене диора, по статусу не положено, извиняюсь за грубость выражения, пускать слюни по собственному мужу. Это нонсенс, милая моя, впредь лучше контролируйте выражение собственного лица.

— Вы правы, мадам, — сказала я, склонив голову. Мда, со свекровью мне определенно повезло. И чего ей, спрашивается, стоило родить его хоть чуточку менее красивым?