Эми Эвинг - История Гарнета

— Что же, — говорю я, не совсем уверенный, что мне теперь делать. — Полагаю, ты можешь сказать Аннабель, чтобы она принесла ужин мне в комнату.

— Аннабель теперь прислуживает суррогату, — говорит Кора. — Думаю, Уильям обслужит тебя.

Так Люсьен был прав. — Хорошо, — говорю я, будто меня это совсем не волнует, хотя волнует даже очень.

Но Аннабель может помочь мне со всей этой затеей. Я не скажу ей о Люсьене, но она может быть хорошим источником информации.

Сейчас только три, и, держу пари, я знаю, где она. Я бреду на первый этаж и направляюсь в сад к прудику с яркими рыбами. Аннабель сидит там, смотря на то, как они словно фейерверки мечутся в воде, и, завидя меня, она подскакивает и делает реверанс.

— Слышал, у тебя новая забота, — говорю я. Она кивает. — Ставлю на то, что с ней будет легче, чем со мной.

Аннабель пожимает плечами, и я осознаю, что она нервничает.

— У тебя все получится, — говорю я. Я могу видеть в ее глазах, что она хочет мне поверить, но она напугана.

Первый раз.

— О, а я тогда кто, отрезанная печень?

Не несу за вас ответственность.

— Да брось, — говорю я, садясь рядом с ней на скамейку. — Ты заботилась обо мне с тех пор, как мне было двенадцать.

Одиннадцать.

— Видишь? — Она краснеет. Аннабель много краснеет в моем присутствии.

Не была официальной фр-й.

— Ох, так ты теперь официальная фрейлина?

Он делает рукой движение «вроде того».

— Эй, а ты видела ее уже? Суррогата?

Аннабель пронзительно смотрит на меня и качает головой. Я поднимаю обе руки.

— Мне просто любопытно. Не волнуйся, даже я не настолько бунтарь, чтобы закрутить с суррогатом.

Это правда. То есть у них вообще есть нормальные части тела? Я слышал, что у них много странных способностей. Вдруг это меняет их тела или вроде того. Я представляю, что наверху лежит девушка с двумя головами и перепончатыми пальцами.

Аннабель снова тяжело смотрит на меня, затем кивает, будто решила мне поверить.

— Так теперь мы остались одни с Уильямом, полагаю, — говорю я угрюмо. — Он всегда подбирает мне розовые галстуки. И никогда не приносит мне правильный кофе.

Аннабель тихо посмеивается.

Джордж?

— Да, Джоржд был бы намного лучше! Ты не могла бы…

Она тут же кивает. Я целую ее в щеку, и она краснеет еще больше, чем прежде. — Ты самая лучшая, знаешь? — Я поднимаюсь, чтобы уйти, затем оборачиваюсь. — О, можешь сказать, когда суррогат отправится на ужин? Мне нужно увидеть, как она выглядит, и на этом все. Обещаю.

Аннабель сужает глаза. Я снова делаю крест на сердце.

Попробую.

— Спасибо. — Я дарую ей свою самую очаровательную улыбку и направляюсь обратно во дворец коротать часы до ужина.

Ожидание неизбежно заставляет меня пить виски в своей комнате и слушать музыку на граммофоне.

Последнее время мне так нравится группа «Веселые Роджеры», играющая на духовых инструментах — у них потрясающий игрок на трубе — и я растворяюсь в одном из его соло, как вдруг ко мне в дверь стучит Аннабель.

С на уж.

— Что? — вскрикиваю я. — Уже?

Она отправляет мне взгляд, который ясно говорит, что это не ее вина, и указывает на настенные часы. Сейчас двадцать пять минут девятого.

Я стою и понимаю, что выпил слегка больше виски, чем планировал. Теперь с этим ничего не поделаешь.

Аннабель поспешно покидает мою комнату, скорее всего направляясь в покои суррогата, чтобы заправить постель. Я беру свой стакан с собой и иду в столовую. Мужчины не приглашаются на Ужины после Аукциона. Охотно поспорю на то, что Отец прячется в своей курильне.

Двери в столовую не охраняются лакеями, поэтому я предполагаю, что они сервируют столы. Я прижимаюсь ухом к двери, надеясь, что смогу хотя бы услышать что-то интересное. Но разговаривает только знать.

Конечно. Не думаю, что слышал когда-либо, как суррогат говорит больше нескольких предложений, за исключением тех, кто умеет петь.

Мать говорит что-то своим самым вежливым из злобных голосов, поэтому я думаю, что она говорит либо с Герцогиней Камня, либо с Курфюрстиной. Подозрения подтверждаются, когда Герцогиня отвечает своим раскатистым голосом.

— О да, полагаю, я начну с дочери, — говорит она. — С мальчиками может быть так трудно, как вы думаете?

Ой. Матери это не понравится. Я слышу, как Курфюрстина хихикает.

— Да, кстати, как Гарнет? Не лезет в переделки?

Если бы она знала. Я задерживаю дыхание, ожидая ответа Матери.

— Он в своей комнате сейчас, Ваша Светлость. Учится.