Лиза Смит - Предначертание

— Он возник сначала как некая организация ведьм, — объяснила Tea. — Круг ведьм. Но он существует не только для ведьм. Этот Круг — для людей, и для вампиров, и для вервольфов, и для оборотней, и… ну, для всех, кто хочет помочь ночным обитателям и людям ладить между собой. Они приходят сюда и встречаются друг с другом, а мы стараемся все объяснить.

Через несколько минут Ханна уже сидела на кушетке, держа в руках тарелку с фаршированными яйцами, и знакомилась со всеми.

— Это Джеймс и Поппи, — представила их Tea. — Джеймс — Редферн с материнской стороны… то есть потомок Майи. — В ее взгляде промелькнуло некое сожаление.

— Я не выбирал своих родителей. Поверь, уж точно не выбирал, — сказал Джеймс Ханне.

У него были светло-каштановые волосы и задумчивые серые глаза. И когда он улыбнулся, невозможно было не ответить ему улыбкой.

— Никто не выбирает своих родителей, Джеми, — подтолкнула его локтем Поппи. В облике этой миниатюрной девушки ощущалась какая-то озорная мудрость. Над ее головой клубились рыжие кудри, а глаза были зелеными, словно изумруды. Ее волшебная, как у эльфа, красота показалась Ханне немного жутковатой… почти нечеловеческой.

— Они оба вампиры, — ответила Tea Ханне на ее невысказанный вопрос.

— Я не была раньше вампиром, — сказала Поппи. — Джеймс превратил меня, потому что я умирала.

— Для чего же еще нужен духовный супруг? — спросил Джеймс, и Поппи, усмехнувшись ему, подтолкнула его снова. Они явно влюблены.

— Вы — духовные супруги? — с какой-то тихой тоской спросила Ханна.

Ей ответила Tea:

— Видишь ли, в чем дело… что-то заставляет ночных обитателей искать духовных супругов среди людей. Мы, ведьмы, считаем, что это действие какой-то силы, которая вновь просыпается. Некой силы, которая долго спала — может быть, с тех времен, когда родился Тьерри.

Теперь Ханна поняла, почему Люпа сказала, что она похожа на тех, кто принадлежит к Рассветному кругу. Она была его частью.

— Но… это замечательно, — медленно произнесла она, пытаясь собраться с мыслями. — Я думаю…

Ханна не могла точно объяснить, почему она считает это замечательным, но у нее было ощущение, будто происходит что-то грандиозное, будто мир достиг какой-то важной поворотной точки и сейчас заканчивается какой-то цикл.

Tea улыбнулась.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Мы тоже так думаем. — Она повернулась и протянула руку к очень высокому юноше с приятным лицом, рыжеватыми волосами и светло-карими глазами. — А это мой духовный супруг, Эрик. Он человек.

— Всего лишь, — заметил парень, сидевший в противоположном конце комнаты.

Не обращая на него внимания, Эрик улыбнулся Ханне.

— А это Джиллиан и Дэвид, — представила очередную пару Tea, двигаясь по кругу. — Джиллиан — моя дальняя кузина, ведьма, а Дэвид — человек. Они тоже духовные супруги.

Джиллиан была крошечной, со светлыми белокурыми волосами, окружавшими ее головку шелковым облаком, и темно-фиолетовыми глазами. У Дэвида были темные волосы, карие глаза и худое загорелое лицо. Они оба улыбнулись Ханне.

Tea продолжала знакомить ее с остальными:

— Это Ракель и Квин. Ракель — человек… она была охотником на вампиров.

— Я им и осталась. Но я убиваю только плохих вампиров, — холодно произнесла Ракель.

Она была высокой, черноволосой и, казалось, в совершенстве владела своим телом. Глаза ее пылали зеленым пламенем.

— А Квин — вампир, — добавила Tea.

Квин был тем самым парнем, который отметил, что Эрик «всего лишь» человек. Он был очень красив, с правильными чертами лица, резко выраженными, но изящными. У него были черные глаза и такие же темные волосы, как и у Ракель. Он коротко улыбнулся Ханне, и хотя улыбка эта была красивой, в ней чувствовалась что-то раздражающее.

— Квин — единственный среди нас, кто может сравниться с тобой в памяти о прошлом. Его превратил в вампира Хантер Редферн еще в шестнадцатом веке.

На лице Квина снова вспыхнула улыбка.

— Вы, случайно, не жили в колониальной Америке? Может, мы там встречались?

Ханна улыбнулась в ответ, с интересом приглядываясь к Квину. На вид ему было не больше восемнадцати.

— Так вот почему все здесь выглядят так молодо? — спросила она. — Вся прислуга… я имею в виду, Нильсон и другие парни в форме. Они все вампиры?

Tea кивнула.

— Они все превращенные вампиры. Ламии — такие, как Джеймс, — могут взрослеть, если захотят. Но если человек превращается в вампира, он перестает стареть. Причем никого старше девятнадцати нельзя превратить в вампира: их тела уже не смогут измениться. Они просто сгорают.