Екатерина Богданова: Прогулка в небесах

— Ой, а я тут одна? — а в ответ тишина.

И что мне теперь делать? Решила — буду ждать, пока не заберут. Осторожненько села, там же, где стою. Обняла колени руками и жду… Ну сколько можно ждать-то уже? Совести у этого Грэйна нет!

И вот, по прошествии целой вечности, минут пять, наверное, в полной мгле открывается дверь. И на фоне светящегося проема стоит он. Смотри-ка, и переодеться уже успел. Стоит, весь такой идеальный, аж противно! Был-то в каком-то бесформенном балахоне. А сейчас — белая свободная рубаха заправлена в облегающие чёрные брюки, на ногах высокие ботинки. И волосы в хвост на затылке собрал. Только сейчас заметила, какой он здоровый: плечи широкие, сам весь подтянутый, на хищника похож. Ноги широко расставлены, и руки на груди сложил. Стоит, смотрит и ждет, наверное, что я своими впечатлениями поделюсь. Уж очень вид высокомерный. Я посмотрела, впечатлилась, и выдала:

— Ну и гад же вы! Бросили меня одну, неизвестно где, в полной темноте, на целую вечность!

Грэйн приподнял одну бровь и сделал шаг вперёд. Мгновенно вспыхнул яркий свет. Он лился из десятков маленьких звёздочек, находящихся в недрах сделанного из какого-то полупрозрачного камня потолка. Красиво.

— Свет, между прочим, загорается сразу же, стоит только ступить на пол.

Нет, он точно издевается!

— А я, по-вашему, на потолке сижу?!!

— Нет, ты сидишь в зоне перехода! Достаточно было сделать один шаг в любую сторону, и потоки почувствовали бы тебя. Но похоже, с тобой вечно всё не так! — и с таким раздражением он это сказал, как будто я виновата в чём-то ужасном.

Я обиделась и… решила осмотреться. Обвела взглядом комнату, и первая мысль — рабочий кабинет очень серьезного, собранного мужчины. Мебель строгая, но красивая. Дерево и бронза вообще хорошо сочетаются. Стены тёмно-зелёной тканью задрапированы… А вторая мысль — это тюрьма какая-то! Окон нет! Вообще! И тут замечаю, что кабинет круглый, как и зал со странным лучом в центре. И комната, где меня на высокий табурет загнали, тоже, кстати, круглая была, да. И окон нигде не было! Даже в коридоре, в который меня Грэйн из зала вывел. У них, наверное, тут так принято. Кстати, а где это — тут? Решила прекратить обижаться и узнать хоть что-нибудь уже о том, куда я вляпалась.

— Лорд эээ… как там вас… Грэйн, не будете ли вы столь любезны объяснить мне, где я? — да, я умею вести себя в высшем обществе, как никак дед — наместник императора. Дворцовому этикету меня обучали с младенчества. И тогда же я возненавидела его всей душой. Я люблю свободу, ветер в лицо, когда бежишь босиком по мокрой после дождя траве, купание вместе с дворовой ребятнёй в пруду за конюшнями. Ну и что, что туда коней на водопой водили. Главное — весело! Ну и конечно почти всегда решающим фактором моих предпочтений в играх и проказах было «НЕЛЬЗЯ».

Ну так вот, смотрю на зелёного и жду ответа. Почему зелёного? Вспомнила, наконец-то. В каком-то из древних, «забытых», как их называл учитель Шайдэз, языков как-то так, вроде, произносится слово «зелёный». И к глазищам подходит, и вообще… подходит.

А зелёный молчит. Ну я и решила спросить более развернуто, так сказать, чтобы быстрее дошло:

— Ааа, почему у вас комнаты круглые? И окон нет? А кто вы вообще такие? И почему у вас глаза не такие? — молчит, смотрит как-то странно и молчит. Ну да ладно, у меня вопросы ещё не закончились: — А почему вы меня не отпускаете? А лучик в том большом зале — это что было? И почему мне хорошо, то есть, плохо там стало? — у Грэйна брови вверх поползли: — Ну что вы так на меня смотрите? Почему молчите? Почему на мой вопрос не отвечаете?!

Грэйн вышел из ступора, прошёл к столу и, скрестив руки на груди, присел на краешек:

— На какой именно? — смотрит как-то, с жалостью что ли.

— На все! — и брови сдвинула для верности. Дедуля, когда от меня ответа за мои проказы требовал, тоже так делал.

— Встань с пола, недоразумение, — ну вот за что он так со мной? Я же боюсь. Мне страшно очень. А когда страшно, язык вообще контролировать не могу. Хотя, сегодня он у меня в ударе. Сама не помню, что тут наспрашивала. Но ответы услышать всё равно хочу. А он, этот зелёный, ууу, жаб противный, молчит. Встала кое-как с пола. Помогать мне не собирались, поэтому кое-как. Так захотелось потереть то, на чём, собственно, сидела. Потому как на твердом полу отсидела. Стою, жду. Грэйн показал на маленький диванчик слева от стола. Поплелась к дивану, села. И вдруг такая усталость накатила, что просто не смогла удержаться и легла.