Екатерина Богданова - Прогулка в небесах

— Я не дура!

Вторая бровь медленно поползла вверх и присоединилась к первой в нелёгком деле поддержания волос.

— Хм, странная реакция.

— А как я должна реагировать, когда меня дурой называют?

— Я тебя дурой не называл. Заметь, ты сама это сказала.

— Хватит меня оскорблять! Вы намекали! Я не дура! — почему-то срываюсь чуть ли не на визг. Никогда не была истеричкой, а сейчас не могу контролировать эмоции. Обидно, что совершенно незнакомый, посторонний человек считает глупой и насмехается надо мной. Даже слезы на глазах навернулись. Хотя, если бы знакомый дурой назвал, наверное, было бы обидней.

Вдруг обидчик изменился в лице. Стал серьёзным и сосредоточенным. Даже морщинка между бровей пролегла.

— Ладно, хватит впустую растрачивать эмоции, они нам ещё пригодятся. Тебя как зовут?

— Тэль — буркнула себе под нос.

— Меня зови Грэйн. Пошли уже, нас там давно ждут.

Грэйн сделал приглашающий жест в сторону двери. Потом обернулся к мэтру Солье и что-то беззвучно прошептал, только губы шевелились, но слов слышно не было. Мэтр моргнул и повернулся к нам.

— Советую не распространяться о сегодняшнем инциденте. А лучше забудьте всё. Не хотелось бы вмешиваться в ваши эмоциональные потоки из-за такого пустяка. Вы не хуже меня знаете, к чему это может привести.

И Грэйн вышел из комнаты. Уже поворачивая за дверь, протянул руку, схватил меня за локоть и утянул за собой. Мы оказались в огромном круглом зале с примерно тридцатью, расположенными на равном расстоянии, такими же, как и та, из которой только что вышли, дверями. Но не это было примечательно в данном помещении: в центре зала, прямо из пола, вырывался светящийся и потрескивающий поток, он достигал потолка и уже по нему расходился тонкими пучками в разные стороны. По одному к каждой двери. Воздух в этой волшебной комнате был совсем не такой, как в предыдущей. Там был обычный, не замечаешь, как дышишь. А здесь — стоит только вдохнуть, и становится так легко, ничего не волнует, нет страха, нет переживаний. Выдох, и пустота в душе. Вдох, и опять легкость и полная свобода от эмоций.

— Старайся не дышать глубоко. И быстро за мной.

И чего так сердиться? Всё же хорошо, всё просто отлично! Я никогда не чувствовала себя более спокойно и легко. Но иду за Грэйном, а перед глазами уже танцуют белые пятнышки. И спать вдруг так захотелось, так хорошо, так спокойно… очнулась от удара! Я лежу на полу, а этот… этот нелюдь мне пощечину дал, не сильно, но ощутимо, щека немного горит! Смотрю на него и так сдачи дать хочется, прямо нет сил сдержаться. Я и дала. Сам напросился, нечего было надо мной нависать. Шлепок получился знатный! Ой, что теперь будет?

Грэйн выпрямился, не сводя с меня убийственного взгляда. Потёр краснеющую щеку и, возвышаясь надо мной, с едва сдерживаемым бешенством прорычал:

— Учтём. Встала и пошла за мной. Быстррро!

Подскочила как ужаленная. Ууу, какой обидчивый. Ему, значит, можно, а мне нельзя? Зря, конечно, я нарываюсь, но у меня шок, в конце концов! И никто этому глазастому не давал права так со мной… Иду следом, никакого восторженного дыхания и в помине нет. А этот… постоянно оборачивается и прожигает взглядом. Вышли из круглого зала и пошли по длинному белому коридору. Где-то в середине коридора Грэйн остановился, повернулся к глухой стене и положил на неё левую руку. На среднем пальце сверкнул перстень со светло зелёным камнем. Как раз под цвет глаз. Стена под рукой засветилась, тоже зелёным. Потом повернулся ко мне, протянул правую руку и вцепился в мою ладонь.

— Лучше закрой глаза, и не бойся.

Ага. Именно после этих слов мне стало очень страшно, и я попыталась выдернуть ладошку из его сильной руки. Грэйн сжал пальцы сильнее. Меня ещё никто так за руку не держал. Как привязал. Чувствую, что не могу даже пальцем пошевелить. И так страшно мне тоже никогда ещё не было. Закрыла глаза, и будь что будет! Вдруг как будто волной ударило, тёплой и мягкой. А потом ощущение волны схлынуло, и я услышала отстранённый голос Грэйна:

— Прошу простить за задержку, уважаемые лорды-магистры. Позвольте представить вам возмутительницу нашего спокойствия.

Во время этой речи я открыла глаза и осмотрелась. Мы опять находились в круглой комнате. Только эта была относительно небольшой, и в центре стоял круглый же стол. За столом сидели семь человек (или не человек?). Все в возрасте, а двое — вообще глубокие старцы. А глаза у них такие же звёздочные, только цвет зрачков у всех разный.