Юлия Ганская: Дороги Аннуина

— Я не хочу, чтобы он умирал.

— Все не хотят умирать.

Несмотря на то, что рядом стоял чудовищный грифон, а мир вокруг словно погрузился в сон, Сага поняла, что не может вот так просто стоять и слушать его.

— Но если ты существуешь, это значит, что в мире есть возможности спасти его? — Это было логично, а значит вполне возможно.

— А ты поумней, чем кажешься на первый взгляд, — в золотых глазах заплескался смех.

— Если ты не можешь помочь, то тогда зачем пришёл? — Поинтересовалась Сага, внезапно понимая, что грифон страдает непомерной заносчивостью. Большие уши сердито дернулись, зверь щелкнул клювом:

— Для этого понадобится слишком многое, и сил у тебя, девчонка, просто не хватит.

— Так ты поможешь или нет?

— Давай заключим сделку, — грифон прищурил глаз, — я помогу тебе, а взамен ты поможешь мне. Идёт?

Сага посмотрела на молчащую воду. Замершее небо в ней отражалось опрокинуто, словно кто — то взял и перевернул его вверх ногами.

— Я не буду ждать вечно, — заявило отражение грифона, — соображай и решай поскорее.

Небо в воде было синим и серым. Трава на другом берегу отражалась в воде зеленым и серым. Словно Сага смотрела в глаза Эдуарда — опрокинутые и превратившиеся в тихую, ожидающую реку. На секунду она вдруг представила, что однажды он закроет свои глаза и всё. Больше ничего. Эд уйдет куда — то далеко, и её никогда не удастся его догнать.

Нет, к такому она не была готова. Сага нервно сглотнула и сжала кулаки.

— Хорошо, я согласна.

Грифон улыбнулся, раскрывая клюв, и вид у него в этот момент был довольный, как у кота, налакавшегося сливок. Он с шумом расправил оба крыла, и ветер, поднятый гигантскими перьями, взлохматил волосы Cаги, сбрасывая их на лицо.

— И что дальше? — Спросила она.

— Ровным счётом ничего, — заявил зверь и неожиданно отвесил ей затрещину своим огромным крылом, от которой Сага потеряла равновесие. Застывшая гладь канала рванула навстречу, и на секунду она подумала — не окажется ли вода твердой, как зеркало?

Вода была самой обыкновенной водой, и Сага камнем погрузилась в её толщу, направляясь прямиком на самое дно.

Круглые камни — голыши усеивали берег. Вода полировала их не один день, сглаживая неровности и углы, и сейчас они выстилали пологий склон. Над водой висел туман, его тяжелые и лохматые клочья почти лежали на поверхности воды. Кажется, что туман был здесь везде, он даже скрывал небо. Оно должно было теоретически находиться на своём месте, но вместо него были только полотна тумана. Наверно поэтому казалось, что вместо нормального, яркого дня тут застыл непонятный тусклый свет. Не день и не ночь, что — то среднее между сумерками и занявшимся восходом. Сага шевельнулась, и один из камней ощутимо уперся в затылок. Отчетливо помня, что с головой нырнула в канал, она не ощущала, при этом, чтобы одежда была мокрой. Ни капли, сухая и целая.

Наверно, она и сейчас видит нечто очень странное. Вместо каменной набережной — дикий берег, вместо широкого канала — вода, окутанная туманом. На секунду Сага почувствовала, как сердце подскочило прямо к горлу от испуга.

– И как долго ты собираешься ещё отдыхать на бережку, девчонка? — Раздался рядом голос. Он звучал почти как человеческий, но все звуки выходили резко, заканчиваясь высоко и обрывисто. Грифон сидел чуть поодаль и с видом нескрываемого неодобрения смотрел на Сагу.

– У меня есть имя, — ей действительно не нравилось то, что зверь обращается к ней, постоянно добавляя «девчонка».

– У всех есть имена, — сообщил грифон, — но только дурак торопится его называть.

Он поднялся и подошел вразвалочку к самой кромке воды.

– Почему? — Удивилась Сага.

– Что делает тебя тобой? — Казалось, что грифону смешно объяснять такие простые вещи, — как понять — кто ты такой? Да по имени. В нём вся ты, все твои слабости и возможности. Вот ты знаешь — что обозначает твоё имя?

– Меня назвали в честь бабушки, — возразила Сага. Грифон фыркнул, откровенно потешаясь над её словами.

– Вы даже не помните — зачем вам, людям, имена. Сто Иванов, двести Михаилов рождаются каждый месяц. И к чему только вам речь? Превосходно могли бы и без нее жить.

Сага из всех сил пыталась понять — почему это чудище всем недовольно, но задавать ещё вопросов не стала. Грифон может и вел себя, как человек, но огромный клюв и когти, каждый ровно в половину руки Саги длиной, не внушали доверия к его поведению, напоминая, что перед ней — не человек, а зверь.