Юлия Ганская - Дороги Аннуина

Семья Эдуарда заходила раз в месяц, внося с собой гомон, шутки и обязательно принося какой — нибудь невозможный гостинец к чаю. На волосах родителей оседали светлой пылью годы, а дети становились выше и серьёзнее, скучая в компании взрослых с их вечными разговорами о чем — то отвлеченном и непонятном. Поэтому Сага не очень удивилась, когда выскользнула из квартиры и обнаружила, что плоская крыша дома, принадлежавшая ей все летние дни, оказалась занята.

— Подожди немного внизу, я докурю и уйду, — сказал Эдуард, выдыхая табачный дым.

Саге не понравилось, что её считают ребенком, её — школьницу, которой стукнуло целых восемь. Во дворе курили не только взрослые, но и подростки. А дети тайком пробовали сигареты, пока никто не видел, или же если собратья постарше оказывались добры к мелюзге. Поэтому девочка прошествовала мимо и уселась на сложенные в углу щиты фанеры.

Молодой человек прищурился, разглядывая соседку, но ничего не сказал. Так они и находились в молчании — он курил, а она сидела, исподтишка разглядывая пока еще недосягаемый образец взрослости.

— Ты была ещё меньше, когда я впервые тебя увидел. Вежливый карапуз в клетчатом платьице, — не в характере Эдуарда было молчать. Он всегда предпочитал поболтать, заполнить чем — нибудь тишину и любил пошутить, остро, но не зло. Сага оскорбилась прозвищем карапуза, а потому надменно заметила:

— Я уже не маленькая.

— Правда? — Взрослый сказал бы, что на дне этого серьезного вопроса плескался смех.

— Да, — непререкаемо поставила она точку. Эдуард оглядел недокуренную сигарету, затем затушил её яркий огонек.

— Отдал бы мне затянуться, — признаться честно, Сага старалась говорить залихватски и бесшабашно. А вышло как — то пискляво и неуверенно.

— Рано тебе курить, — Эд сделал суровое лицо.

— Не рано, — возразила Сага, — Валентине двенадцать, и она курит с восьми лет.

Очевидно, что молодой человек испытывал затруднение — как объяснить Саге то, что курить — не такой уж весомый повод для ощущения себя взрослой.

— Давай договоримся, — сказал он, — ты даешь мне честное слово, что не будешь курить. А я даю тебе слово, что привезу подарок, которому будут завидовать все курильщики вокруг тебя.

Такое предложение было весьма заманчивым. Да и дать честное слово было огромным шагом вперед, во взрослую жизнь.

— Хорошо, — согласилась Сага. Эдуард присел перед ней и заставил смотреть прямо в глаза:

— Если взрослый дает слово, он его держит. Так что, ты должна держать своё и никогда не курить.

Было необычным смотреть ему прямо в лицо. Сага вдруг заметила, что глаза у него не просто серые, а с россыпью солнечных крапинок. Словно солнце оставило свои следы.

— Я буду держать слово, — пообещала она.

— Вот и отлично, — широко улыбнулся Эдуард, поднимаясь на ноги.

Прошло почти полгода, прежде, чем Сага получила обещанный подарок. За это время листья успели облететь с деревьев и рассыпаться желтым полотном. Затем выпал снег, засыпав все улицы и крыши. Но ни дожди, ни зимние холода не могли погрузить город в сон. Он продолжал жить, каждый вечер превращаясь в небесный призрак, стоящий одной ногой на земле. Розовые разводы облаков цеплялись за его крыши. Скованные льдом каналы молчали, пряча под холодной коркой черную тихую воду. Рождество уже прошло, и в школе начались занятия. В тот день было не так холодно, и девочка порядком успела наиграться в перемену на школьном дворе. Казалось, что снег набился не только в сапоги, но и за шиворот, и под рубашку.

К тому времени как Сага оказалась дома, на улице уже темнело. В окнах зажигались огни, и луна поднималась вверх, над городом. На столе, где девочка обычно делала уроки, лежал конверт. Она повертела его, рассматривая со всех сторон, пока не наткнулась на собственное имя, выведенное там, где треугольник приклеивается к белой поверхности.

Внутри лежали фотография и небольшой лист бумаги, свернутый пополам. Осторожно вытянув их наружу, Сага первым делом занялась фотографией. Изображение на ней поражало воображение цветом и размерами.

Ни у кого в классе не было фотографии настоящего военного космолета. Сага разглядывала каждую деталь, каждую черту, восхищаясь. Вспомнив о письме, которое сопровождало фото, она развернула бумажку.

«Я попросил отца сделать фотографию специально для тебя. Уверен, что тебе понравится. Это один из самых мощных кораблей, способных летать в космосе, и он почти уже достроен».