Лизи Харрисон: Школа монстров

Мелоди взглянула на отца. Едва встретившись взглядами, оба тут же разразились хохотом.

– Ну ладно. Кто готов прогуляться? – спросила Глория, распахнув дверцу. Ее нога в дорожном ботильоне, отороченном мехом, высунулась наружу осторожно, как будто пробуя воду в ванне.

Кандис тут же выскочила наружу.

– Чур, кто первый добежит наверх, тот и займет самую большую комнату! – крикнула она и тут же припустила к дому. Ее тоненькие, как зубочистки, ножки мелькали на удивление стремительно, и даже модные рваные джинсы в облипку ей ничуть не мешали.

Мелоди взглянула на мать, словно спрашивая: «Как тебе это удалось?!»

– Ну, я ей сказала, что она может забирать себе мой винтажный комбинезон «Missoni», если только прекратит ныть до завтра, – призналась Глория, собирая свои каштановые волосы в элегантный конский хвост и ловко перехватывая их резинкой.

– Если так пойдет, к концу недели ты останешься в одних носках! – поддел ее Бо.

– Ничего, оно того стоит! – улыбнулась Глория.

Мелоди хихикнула и тоже бросилась к дому. Она знала, что Кандис наверняка ее опередит и самая большая комната достанется ей. Но бежала она не за этим. Она бежала просто потому, что после пятнадцати лет одышки наконец-то могла бегать.

Пробегая мимо фургонов, она кивнула грузчикам, которые возились с диваном. Потом миновала крыльцо в три ступеньки и вбежала в дом.

– Ни фига себе! – ахнула она, остановившись на пороге просторного деревянного дома. Стены были того же красновато-желтого оттенка деревянного конструктора, что и снаружи. Того же цвета были лестница, перила и потолок. Единственным исключением были каменный камин и темные ореховые полы. Совсем не то, к чему она привыкла: в Калифорнии они жили в многоярусном коттедже из стекла и бетона, построенном в ультрамодерновом стиле. Нельзя не отдать должное родителям: они действительно решили радикально сменить обстановку!

– Эй, поберегись! – прокряхтел потный грузчик, пытавшийся пропихнуть пухлый диван в узкий дверной проем.

– Ой, извините! – Мелоди нервно хихикнула и отступила в сторону.

Справа от нее шла вдоль всего дома длинная спальня. Там уже стояла большая двуспальная кровать Бо и Глории, наглядно демонстрируя, что место занято. В главной ванной был в разгаре ремонт. За раздвижной дверью тонированного стекла виднелся узкий бассейн, окруженный восьмифутовой стеной из таких же игрушечных бревнышек. Должно быть, именно бассейн заставил Бо решиться купить этот дом: он каждое утро начинал с заплыва, сжигая лишние калории, которые не дожег во время вечернего купания.

Наверху, в одной из двух других спален, расхаживала Кандис, бубня что-то в свой мобильник.

Напротив комнаты родителей располагались уютная кухня и столовая. Их сверкающая бытовая техника, блестящий стеклянный стол и восемь черных лаковых стульев выглядели совершенно футуристически на фоне этих деревянных стен. Но Мелоди была уверена, что родители это быстро исправят, дай только им добраться до ближайшего местного дизайнера.

– Помоги-ите! – крикнула сверху Кандис.

– Что такое? – отозвалась Мелоди, заглядывая в гостиную, расположенную ниже остальных комнат. Из гостиной открывался вид на лесистый овраг позади дома.

– Умира-аю!

– Что, правда?!

Мелоди взбежала по деревянной лестнице, ведущей наверх. Ей нравилось чувствовать под своими черными высокими кедами неровные деревянные ступени. Каждая из этих ступенек обладала собственной индивидуальностью и нравом. Дома, в Беверли-Хиллз, все подчинялось симметрии, последовательности и совершенству. Тут все было наоборот. Каждое бревнышко в стенах было покрыто своим собственным узором из сучков. Ни одно не походило на другое. Ни одно нельзя было назвать идеальным. Но все они были собраны в единое целое и участвовали в создании общего впечатления. Может, это местная особенность такая? Может, все жители Сейлема (кстати, как их правильно называть? Сейлемцы? Сейлемчане?) не похожи друг на друга, у каждого свои сучки и задоринки? А если так, значит, и ученики Мерстонской старшей школы такие же! Эта мысль вселила в нее такой прилив надежды, свободной от астматической одышки, что Мелоди буквально взлетела по лестнице, прыгая через две ступеньки.

Наверху Мелоди расстегнула толстовку и повесила ее на перила. Подмышки ее серой футболки потемнели от пота, и на лбу выступили блестящие капельки.

– Умира-аю! Тут настоящая fuego! [1]

Кандис выползла из левой спальни. На ней не было ничего, кроме черного лифчика и джинсов.