Карен Чэнс - В объятиях тени

Поставив ящик с Майрой перед собой, Мирча положил руку на ящик с Дракулой.

— Сенаторы скоро вернутся, — сказала я, не в силах отвести взгляд от черного ящика, в котором находилась моя соперница. Не знаю почему, но у меня звенело в ушах. — Они все равно его убьют.

— Кого? — спросил Мирча. — Только не брата. Увы, но он погиб во время взрыва.

— Они найдут его по запаху.

— В ящике не найдут, — уверенно заявил Мирча.

Что ж, вполне возможно, что осматривать еще и ящики им просто не придет в голову. Им нужен Дракула, зачем им какие-то ящики?

— Почему ты плачешь? — спросил Мирчаи мягко провел рукой по моей щеке, вытирая слезы. Его прикосновение было ласковым и совсем невинным, однако гейс сразу проснулся. У меня перехватило дыхание; глаза Мирчи расширились.

Я отвела его руку.

— Пожалуйста… не надо.

Физической боли я не ощущала, меня мучила эмоциональная боль, и очень сильная.

Мирча вопросительно взглянул на меня, но я не стала ему ничего объяснять. К моему большому удивлению, он меня послушался.

— Если я не ошибаюсь, ты победила, — сказал он. — Но когда побеждают, то смеются, а не плачут.

— Эта победа досталась мне слишком большой ценой. Слишком.

— Так всегда и бывает.

Что-то поползло у меня по руке; я вздрогнула и взглянула вниз. По руке, дрожа от страха, ползла маленькая зеленая ящерка. Взглянув на меня большими черными глазами, она юркнула мне под локоть. Мирча рассмеялся.

— Откуда она взялась?

Это была одна из магических фигурок Мака, я ее узнала.

— Наверное, где-то пряталась, Кэсс, — буркнул Билли. — Кажется, она успела перебраться на меня, когда я подбросил в воздух остальные фигурки. Выходит, что-то мы все-таки сохранили.

Хвост ящерки щекотал мне руку, но я не согнала ее. Пусть сидит. Давным-давно я уяснила одну вещь: лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

Приткин широко распахнул двери зала и взвалил на плечо шестифутовую оболочку Стокера, я подхватила ящичек с Майрой, а Мирча взял ящичек, в котором сидел его брат. Насколько я помнила, так и должно было случиться. Потом Мирча потихоньку унесет ящик домой и пустит слух, что брат был убит сенаторами. Во всяком случае, вмешиваться в его дела я не собиралась; Приткин, по-видимому, тоже. Он говорил, что не хочет, чтобы Майра становилась пифией; после того, что она натворила в театре, я думаю, он только укрепился в своем мнении. Но я по-прежнему ему не доверяла. Слишком много таинственного окружало этого человека — мага Джона Приткина.

Я сунула ящичек с Майрой в карман своей пышной юбки — с глаз долой. Мирча это заметил, но промолчал. Подойдя к Приткину, он взял у него бесчувственного Стокера и так легко взвалил себе на плечо, словно тот ничего не весил.

— Да, еще кое-что, — сказал Мирча, опустил Стокера на пол и что-то вытащил из кармана. Подойдя ко мне, он наклонился и надел мне на ногу…

— Это же моя туфелька!

Да, это была она, моя атласная туфелька за четырнадцать долларов девяносто девять центов.

— Ты потеряла ее при нашей первой встрече, когда куда-то заторопилась. Что-то мне подсказывало, что я смогу ее тебе вернуть. — Наши глаза встретились, и Мирча весело улыбнулся — У тебя чудесное платье, но, честно говоря, мне нравится другой твой наряд. Вернее, его отсутствие.

Я хмыкнула и сняла туфлю с ноги. При моей жизни следовало бы носить военные сапоги, а не туфли на каблуках. Кроме того, за нашей Золушкой бегал не принц, а круг, Сенат и темные эльфы. И вряд ли ее ожидала долгая и счастливая жизнь. Стараясь не прикасаться к Мирче, я протянула ему туфлю.

— Пусть она будет у тебя.

Он удивленно взглянул на меня.

— Что мне с ней делать?

— Не знаю. Вдруг пригодится? — пожав плечами, ответила я.

Внимательно взглянув мне в лицо, Мирча протянул ко мне руку, но я сделала шаг назад, и он нахмурился.

— Значит, можно считать, что мы еще встретимся?

Я не знала, что ему ответить. Мы встретимся, и он совершит ошибку, и с нами случится то, что случилось. Увижу ли я его в будущем — это уже другая история. Если я так и не смогу избавиться от гейса, то встречаться с Мирчей ни за что не стану. От этой мысли в животе сразу образовался какой-то тяжелый ком. Мне так захотелось попросить Мирчу не ставить на мне свое клеймо-гейс, что я даже закусила губу. Я ненавидела этот гейс. Из-за него со мной произошло то, что произошло. Правда, в юности он спасал меня от нежелательных связей, помогал Мирче находить меня, убедил Тони привести меня на заседание Сената. Если бы не гейс, кто знает, какой была бы моя жизнь?