Мэгги Стивотер: Воронята

— Видишь что-нибудь? — спросила Блу.

Она потерла друг о друга свои онемевшие от холода руки, прежде чем схватить со стены блокнот с ручкой.

Нив была очень тиха.

— Нечто только что коснулось моих волос.

И снова мурашки побежали по рукам Блу,

— Один из них?

Хриплый голос Нив сказал:

— Будущие мертвые должны следовать по дороге покойников через ворота. Этот — вероятно другой… дух, вызванный твоей энергией. Я не понимаю, что за эффект ты оказываешь.

Мора никогда не упоминала о будущих покойниках, которых бы привлекла сама Блу. Возможно, она просто не хотела её пугать. Или может Мора их просто не видела — может она была вроде как слепой для этих других духов, как Блу для всех.

Блу было неприятно осознавать прикосновение легкого ветерка к ее лицу, колышущего локоны Нив. Невидимые мирные духи пока еще не мертвых людей — это одно. А призраки, которых не принуждали оставаться на тропе, это другое.

— Они… — начала Блу.

— Кто вы? Роберт Ньюманн, — перебила Нив. — Как вас зовут? Рут Верт. Как вас зовут? Фрэнсис Пауэлл.

Царапая быстро вслед за голосом, Блу записывала имена на слух, как того требовала Нив. Время от времени она поднимала глаза к тропе, стараясь мельком увидеть хоть что-то. Но как всегда, там были лишь заросшие ползучими сорняками и от того едва заметные дубы. Черная пасть церкви принимала невидимых духов.

Ничего не слышать, ничего не видеть. Никаких доказательств существования мертвых, за исключением их имен, написанных в блокноте её рукой.

Может, Нив была права. Может, у Блу действительно был своего рода кризис самоопределения. Иногда, и правда, казалось несправедливым, что все чудеса и вся сила, которые окружали ее семью, передавались Блу в виде записей на бумаге.

«По крайней мере, я все еще могу быть частью этого» мрачно думала Блу, чувствуя себя при этом как собака-поводырь. Она держала блокнот у лица, близко-близко-близко, так, что могла читать в темноте. Походило на список имен, популярных семьдесят или восемьдесят лет назад: Дороти, Ральф, Клеренс, Герберт, Мелвин. Много таких же фамилий. Долина была во власти нескольких старых семей, которые если и не были властны, то были огромны по численности.

Где-то за пределами мыслей Блу, тон Нив стал более решительным.

— Как вас зовут? — спросила она. — Извините. Как вас зовут?

Было непривычно видеть сосредоточенное выражение на ее лице. По привычке, Блу проследила за взглядом Нив в центр двора.

И вот она кого-то увидела.

Сердце Блу стучало, словно кулак по ребрам. По другую сторону пульса все еще был он. Там, где не должно было быть никого, был человек.

— Я вижу его, — сказала Блу. — Нив, я вижу его.

Блу всегда представляла, что шествие духов было упорядочено, но этот призрак заблудился, сомневался. Это был молодой парень в слаксах и свитере, волосы взъерошены. Он не был совершенно прозрачным, но и не был очень четким. Его фигура была мутная, как грязная вода, а лицо слегка расплывчатое. Никаких опознавательных черт, кроме его молодости.

Он был так молод, — к этому было сложнее всего привыкнуть.

Блу наблюдала, как он остановился и положил свои пальцы на нос и на висок. Это был такой странный, живой жест, что Блу немного затошнило. Затем подался вперед, будто его толкнули сзади.

— Узнай его имя, — прошипела ей Нив. — Он мне не ответит, а мне нужно еще разобраться с остальными!

— Я? — переспросила Блу, но она уже соскользнула со стены. Сердце все еще бешено билось в её грудной клетке. Она спросила, чувствуя себя слегка глупо: — Как тебя зовут?

Он казалось, не слышал её. Без каких-либо признаков понимания что происходит, он начал двигаться вновь, медленно, недоумевая, в направлении церковной двери.

Блу задалась вопросом: вот так мы держим свой путь к смерти? Постепенное исчезновение вместо осознанного финала?

Пока Нив снова начала задавать вопросы другим духам, Блу двинулась в направлении юного скитальца.

— Кто ты? — спросила она с безопасного расстояния, когда он закрыл лоб руками. Его форма совсем не имела очертаний, она видела теперь, и его лицо было действительно лишено характерных черт. Не было ничего, что делало бы его человеком, но, тем не менее, она видела парня. Что-то говорило ее разуму, что он был настоящим, даже если глаза отказывались это подтверждать.

В том, что она видела его, не было сильного волнения, как она думала раньше. Все, о чем она могла думать, было то, что он умрет в течение года. Как Мора переносила подобные муки?