Ольга Матвеева: Ночные разговоры с ангелом

Фима покачала головой.

— Работает учителем физкультуры в вашей школе. Недавно развелся. Знакомится в клубах с девицами и врет им, что он крутой боксер, чемпион России и зарабатывает кучу бабок. Я с его ангелом-хранителем как-то пересекался, когда ты в гости к родителям ездила, говорит, что устал непутевого Мишку из разных передряг выручать, зато живет нескучно. Ну, теперь ты веришь, что я ангел?

Фима пристально посмотрела в Васины голубые лукавые глаза.

— Теперь верю. — После продолжительной паузы сказала она. — Глупо, конечно, но я верю. Правда, не понимаю… Вы же невидимые, вроде. А почему я тебя вижу? Почему столько лет я тебя не видела, и вдруг ты являешься передо мной вполне видимый со своими наивными кудряшками и в мятых штанах?

— Зануда, истинная зануда. Это же льняные штаны, они не могут быть немятыми. А видимым я стал, потому что мое начальство решило, что для твоего спасения нужны радикальные меры.

— И от чего или от кого меня нужно спасать? — Удивилась Фима. — У меня, вроде, все хорошо.

Вася снова расхохотался.

— А ты, оказывается, такая забавная в общении. И почему я раньше этого не замечал? Может, у тебя достойных собеседников не было, таких, как я? — призадумался Ангел. — Так вот, о чем это я? Ах, да! Ты же вчера травиться собиралась и при этом утверждаешь, что у тебя все нормально?

— Ну, собиралась, подумаешь? Не отравилась же. Кстати, это не ты нашептал мне на ушко отличную идею напиться коньяка и сорвал мне такое блестяще организованное самоубийство?

— Я. — Вася даже покраснел. — Понимаешь, скажу тебе по секрету. По очень большому секрету, — Вася перешел на шепот. — Сам мечтаю напиться, лет уже пятьсот, шестьсот, не помню точно. Но положение обязывает, знаете ли. Да и не приспособлен мой организм, если это можно так назвать, для приема алкоголя. — Вид у Васи был трагический. Фима смеялась. — Вот я и решил — убью двух зайцев сразу. Через тебя осуществлю свою мечту, ну напьюсь, то есть, а то вечно попадаются мне трезвенники какие-то, а заодно и спасу тебя. Думаю, напьешься, с непривычки отключишься и останешься жива. Ты хотя бы представляешь, что ждало бы меня после твоей смерти?

— Понятия не имею.

— Мне влепили бы строгий выговор, за то, что я не уберег свой объект. Ну, мы так своих подопечных называем. У нас ведь тоже есть профессиональный сленг. Между прочим, это бодигарды у нас это словечко заимствовали, а вовсе не наоборот, как ты могла подумать. Потом меня отстранили бы от работы лет на двести, отправили бы на долгосрочные курсы усовершенствования ангелов, а потом бы опять подсунули пищащего младенца. И мне снова пришлось бы следить, чтобы он не падал с кровати, не совал в рот всякую дрянь, не лез в кипяток, прятать от этого милого создания спички. А потом бы он снова вырос правильным и непогрешимым, и я выл бы с ним от скуки, а потом он захотел бы повеситься, отравиться или что-то в этом роде, потому что ему с собой тоже было бы невыносимо скучно. Мне все время такие типы достаются.

— Почему только такие? Вы что, как и люди, какие-то кармы отрабатываете?

— Если бы. Просто у нас шеф большой шутник. Таким обаятельным весельчакам и шалопаям вроде меня он дает приглядывать за… — Вася осекся. — В общем, за такими обаятельными, добрейшими людьми как ты, для которых самый страшный грех в жизни — однажды не сделанное домашнее задание по математике в третьем классе, а самое большое событие — получение красного диплома или защита кандидатской диссертации. Ну или там, развод, когда доведенные до отчаянья правильностью объекта муж или жена сбегают с первым попавшимся заезжим гастролером куда глаза глядят. А вот добропорядочным ангелам он выделяет хулиганов, аферистов, мошенников, убийц. Ты представляешь, как мы мучаемся?

— А кто ваш начальник?

— Простым смертным это знать не положено. — Важно ответил Вася. Кстати, у тебя чай, наверное, остыл, надо бы выпить чаю-то.

Фима послушно поплелась за чаем, по пути ухватила за вздорный хвост мысль, что желание выпить чаю и поход на кухню вчера спасли ей жизнь. К ней еще не пришло осознание, что ее жизнь — это не хаотичное нагромождение случайностей, собственных планов, планов ее родителей или кого-то еще. Она так сразу не могла проникнуться мыслью, что по жизни ее кто-то ведет, неосязаемо держа за ручку, неслышно нашептывая что-то на ушко, направляя, спасая и поддерживая. Она не мола смириться с мыслью, что мы не кузнецы своего счастья и несчастья тоже и не хозяева своей судьбы. Хотя ей, конечно, смешно рассуждать на эту тему, она ведь никогда и не поступала так, как ей хочется. За нее всегда все решали. Только один раз она совершила самостоятельный поступок — уехала из родительского дома. А сейчас она начала подозревать, что и это решение было чьим-то чужим — коварный Вася, наверняка, подсунул ей эту гениальную мысль.