Таня Вэллинг - Поцелуй крови

Падая с моста, я успела уцепиться левой рукой за небольшой выступ. Адская боль во всем теле отозвалась мгновенно.

Запах паленой кожи и волос удушливой волной ударил в лицо. Знаю, не нужно было смотреть вниз — мне и без того было плохо, он я не удержалась. Вампира полностью охватило пламя, сначала медленно, потом все сильнее разгоравшееся и поедавшее на своем пути все подряд, в том числе и мою руку, за которую продолжал держаться вампир, оглашая ущелье ужасающими криками.

— Нина, я больше не выдержу! — Вместо крика о помощи из моих губ вырвался лишь свистящий шепот. В горле пересохло. Пальцы перестали чувствовать камень и онемели.

Ну, где же Нина?

В ушах стоял шум. От острой боли во всем теле, в глазах стало темнеть.

Один за другим пальцы прекращали слушаться.

Боль пересилила все.

В последний раз подняв голову вверх, я увидела склонившуюся над перилами голову подруги и улыбнулась ей. Сейчас она спасет меня!

Она в отчаянии тянула ко мне руки, но почему-то с каждым мгновением оказывалась все дальше и дальше.

Тело обрело легкость и невесомость. Я посмотрела вниз, больше не ощущая рукой тела вампира. То, что осталось от Мигеля полыхало ярким пламенем и уменьшалось на глазах. Какой-то частью мозга я знала, что до воды не долетит ничего — он сгорит полностью.

Я знала, что падаю в пропасть, но не боялась смерти.

Говорят, что в последние мгновения жизни перед человеком проплывает вся его жизнь: все то, что он сделал и не сделал, его семья, друзья, любимые. Ничего подобного я не видела, лишь в ушах стоял вопль отчаяния и это кричала не я.

Ну, что вы! Я не настолько храбрая и невозмутимая, как вы могли бы подумать.

Я бы сейчас тоже закричала, но в легких не осталось воздуха и голос отказывался повиноваться моей воле.

А потом, я во всех подробностях увидела небольшую речку с острыми камнями. Как показала практика, вода оказалась ледяной.

Я очнулась от ужасной боли во всем теле. С трудом открыв глаза, стало понятно — я в своем номере.

— Ты пришла в себя! — Вздох облегчения сорвался с бледных губ Нины. Я раньше никогда и мысли не могла допустить, что вампир может быть еще бледнее, но Нина одним своим видом показала, как я заблуждалась.

— Я…я так испугалась. — Нина кончиками пальцев потянулась к моему лицу, почувствовав ледяной холод у себя на щеке, я непроизвольно вздрогнула. — Прости, прости. Я сделала тебе больно! — Нина резко отдернула руку и обеспокоенно посмотрела на меня.

Я хотела сказать, что мне не было больно, но из горла вырвался только хрип. Я попыталась еще раз.

— Пить.

— О, конечно. — Она быстро взяла в руки стакан и осторожно поднесла к моим пересохшим губам.

Когда у меня не получилось сделать и глотка, Нина поставила стакан обратно на столик, бережно и насколько возможно осторожней опустилась на кровать, приподняла мою голову, и только потом поднесла жидкость к моим губам. С трудом сделав глоток, я поморщилась не столько от того, что вода категорически отказывалась стекать по гортани, сколько от отвратительного горького вкуса этого варева.

— Это настой ивовой коры, — приговаривала Нина, пытаясь снова влить в меня эту гадость. — Его приготовила Анна, он должен помочь сбить температуру.

Сделав очередной глоток, я непонимающе уставилась на нее. У меня сроду не было повышенной температуры, тем более жара. Да и сейчас мне было то жарко, то холодно, но я отнесла это к последствиям от купания в ледяной воде.

Увидев, что я продолжаю смотреть на нее, Нина пояснила:

— У тебя жар. Пожалуйста, сделай еще глоток.

— Как я выжила? — Каждая буква давалась с трудом.

Наконец, Нина отставила стакан в сторону и осторожно уложила меня на постель, укутав до подбородка.

— Вода. Она смягчила падение. Ненамного, но этого хватило.

— У меня все тело болит, словно не осталось ни одной не тронутой клеточки.

— Вполне вероятно. — Вид у Нины был очень озабоченным. — Раньше ты никогда не получала столько ран. Что ты чувствуешь?

— Боль. Одну сплошную боль. — Послушавшись подруги, я прислушалась к своем у телу и вдруг почувствовала одну странность — болела только половина тела — только верхняя ее часть. Я попыталась пошевелить руками — пальчики двигались, на большее не хватило сил.

— Элла? — Осторожно спросила Нина.

— Подожди!

Я пыталась уже раз в третий пошевелить пальцами на ногах, но у меня ничего не получалось.

Вдруг я ясно поняла весь ужас сложившейся ситуации, безумно захотелось плакать, но даже слез не осталось.