Джанин Фрост - Темнейшее объятие ночи (ЛП)

Я глубоко вдохнула, а затем шагнул в город, не делая паузу, чтобы посмотреть на людей на тротуарах. Мой быстрый темп — плюс оружие на поясе — говорили, что я не в настроении купить что — то, заняться сексом или оказаться ограбленной, что означало, что я бесполезна для большинства жителей Ноктюрны. Рафаэль сохранял свободную форму закона, но "несчастные случаи" были распространены. Не стоит удивляться, учитывая то, что все здесь были по крайней мере частичными демонами, а люди с кровью демона станут на 100 % повиноваться правилам, если только в аду повалит снег.

Не то, чтобы я видела ад, чтобы знать, идет там снег или нет. Только демоны Чистокровки могли путешествовать через гравитационные слои, отделяющие первые несколько сфер друг от друга. Кроме того, только настоящая раса падших ангелов среди остальной их части могла попасть в мифическую Преисподнюю.

Во всяком случае, такова была историей. Никто из тех, кого я знаю, никогда не встречал Падшего, оставшись при этом в живых, чтобы рассказать другим. Демоны Чистокровки кормились жизненной сущностью таких частичных демонов, как я, но Падшие питались Чистокровками, заставляя хищников оказываться в незнакомом для них положении жертв.

По моему мнению, это была идеальная справедливость.

— Мара.

Я повернулась на звук своего имени, проклиная саму себя за то, что отключила свое внимание от окружающего. Что в Ноктюрне было хорошим способом оказаться раненой — или еще чего похуже.

— Хийя, Билли, — сказала я обычным тоном, притворяясь, что видела мускулистого Халфи все это время. — Что нового?

Билли усмехнулся, показывая искрящиеся белые зубы в контраст к его неопрятной внешности и изодранной кожаной одежде. — Полагаю, что новое — то, что ты не ушла навсегда, — отметил он с развлечением.

Все те прощания обернулись теперь ко мне задом. В свою защиту могу сказать, что тогда я собиралась уйти навсегда. Я просто не рассчитывала, какой тяжелой станет моя вина, если я окончательно сдамся в попытке отомстить за того, кого уже подвела худшим образом.

— Кто смог бы жить без известного теплого пива «Размалывателей костей»? — беспечно спросила я. — Бары с другой стороны подают его разбавленным и охлажденным. Не могу переварить это.

Билли засмеялся, а его лысина замерцала, отражая свет черепов.

— Конечно. Но на случай, если это не единственная вещь, ради которой ты приехала, думаю, что ты должна знать: он скоро будет здесь.

Прежде, чем я смогла остановить себя, я поглядела за спину Билли на открытый дверной проем «Размалывателей костей». Чувствительная часть меня предупреждала, что я все еще могу уйти, что еще не слишком поздно… но моя решимость затолкнула это чувство поглубже. Одной четвертой безрассудного демона в моей генетике было достаточно, чтобы одержать верх над тремя четвертями осторожного человека.

— Он — это кто? — спросила я, как будто не знала.

Билли засмеялся, его низкий голос заставлял это звучать так, будто его голосовые связки терлись друг о друга.

— Правильно. Пошли, Мара. Я куплю тебя варево, раз уж ты прошла через измерения ради него.

Его тон говорил, что его я не одурачила. В течение секунды я колебалась, отчаяние во мне боролось с решимостью. Билли знал, что я была здесь за большим, чем просто из — за горячего, иссушающего горло пива «Размалывателей костей». Но знал ли он, как и Джек, что меня притягивало в Ноктюрну гораздо большее, чем его мрачный очаровательный правитель?

Нет необходимости ожидать здесь. Я протянула руку.

— Первый раунд за тобой? Показывай дорогу, друг мой.

Билли растолкал плечами толпу у дверей, и я последовала за ним внутрь. Открытый огонь в яме посреди бара в сочетании с масляными фонарями, развешенными в разных местах, и непосредственная близость множества людей подняли температуру приблизительно на двадцать градусов от естественной зябкости Ноктюрна.

Я сняла кожаный жакет, повязывая его вокруг талии вместо того, чтобы держать в руках. Прошло несколько месяцев с тех пор, как мне пришлось стрелять, но на всякий случай я хотела, чтобы обе мои руки были свободны.

Несколько пар мужских глаз блуждали по мне, пока я проходила мимо. Я кивала тем, кого узнавала, и одаривала холодным взглядом тех, кого нет. Скромное поведение будет здесь подобно просьбе к тем, кто пялится, превратиться в присущую «Размалывателям костей» версию назойливого ухаживания, которое часто представляло собой поцелуи с языком даже до официального представления друг другу. Стыдно закончить мою полосу без — стрельбы из — за такой глупой вещи, как неосторожный флирт.