Тереза Медейрос - Темное очарование

— Дженни, — заворожено глядя в его необыкновенные глаза, пролепетала она. — Меня зовут Дженни.

Вероятно, заметив в ее голосе предательскую дрожь, незнакомец улыбнулся.

— Красивое имя — как раз для такой красивой девушки, как… — Внезапно улыбка сползла с его лица. — Что это? Да у тебя на руках кровь!

Дженни смущенно поджала исколотые иголкой пальцы, внезапно устыдившись обломанных ногтей и шершавой, потрескавшейся на морозе кожи.

— Ничего страшного… просто обычная ссадина.

— Позволь мне взглянуть…

Невзирая на слабые протесты Дженни, незнакомец завладел ее рукой. Пальцы его оказались на удивление сильными. Дженни даже пискнуть не успела, как он разжал ей ладонь, впившись в нее горящими глазами. Она уже приготовилась к тому, что он протянет ей носовой платок, чтобы перевязать руку. Но, к ее величайшему изумлению, незнакомец, припав губами к ее ладони, принялся жадно слизывать алые капли.

Задрожав от ужаса, Дженни резко выдернула руку и бросилась бежать, уже понимая, что все кончено. Не будет ничего — ни уютного очага, ни горячей овсянки. Не успела она сделать и пары шагов, как незнакомец нагнал ее. Его руки сжались вокруг нее, точно стальной капкан. Вскрикнув, девушка беспомощно забилась, отчаянно стараясь освободиться, но все было напрасно — силы оказались неравными.

— Доброй ночи, милая Дженни, — это было последнее, что она услышала. Перед глазами внезапно повисла кроваво-красная пелена, а потом весь мир погрузился в темноту.

Чудесная ночь, чтобы умереть.

Небо понемногу затянули тучи. Потом тяжелыми мягкими хлопьями повалил снег, покрывая луга пушистым белым ковром. Джулиан Кейн без труда мог представить себе, как будет выглядеть эта девственная белизна, когда он испачкает ее своей кровью.

Его короткий смешок, казалось, осквернил мягкий шорох падающего на землю снега.

— Что скажешь, старина Кабби? Может, споем «Девушку, которую я оставил дома»? Чтобы, так сказать, придать нам обоим сил на пути к славе? — Джулиан споткнулся, зацепившись ногой за некстати подвернувшийся холмик, и невольно навалился на своего приятеля, сильнее, чем ему хотелось бы, стиснув хрупкие плечи Катберта. — Или, может, «Сбей парня с ног» подходит больше, а? Как по-твоему?

Потеряв равновесие, Катберт качнулся вправо — помимо повисшего на нем Джулиана приходилось тащить еще тяжелую шкатулку красного дерева.

— На твоем месте, Джулс, я бы не стал этого делать. Голова у меня болит просто адски. До сих пор не верится, что я позволил тебе втравить меня в эту историю. Какой секундант позволит дуэлянту пьянствовать всю ночь напролет перед поединком? Почему ты не разрешил мне усадить тебя на паром — был бы сейчас на континенте!

Джулиан с пьяной ухмылкой помахал у него перед носом пальцем:

— Прекрати брюзжать! Если бы я хотел, чтобы меня постоянно поучали, я бы женился на какой-нибудь сварливой мегере, и дело с концом!

Катберт скорбно засопел.

— Если бы у тебя хватило ума образумиться и жениться на какой-нибудь бедняжке, Уоллингфорд не застукал бы тебя, когда ты нашептывал что-то на ушко его нареченной во время ужина в честь их помолвки. А я бы сейчас сладко спал в своей уютной постели с грелкой в ногах и видел во сне какую-нибудь красотку из оперы!

— Это уже оскорбление, Катберт! Я еще не встречал женщины, которую бы не смог полюбить!

— Как бы не так! Я бы сказал, ты влюбляешься в каждую женщину, которая попадается на твоем пути. Согласись, тут есть разница, хоть и небольшая. — Катберт укоризненно крякнул, видя, как его приятель выписывает по тропинке кренделя. Сам он влил в себя не меньше портвейна, чем Джулиан, но хотя бы держался на ногах без, посторонней помощи. Во всяком случае, пока.

— Ш-ш-ш! — оглушительно зашикал Джулиан, требуя тишины, и стайка скворцов испуганно порскнула в воздух. — Тихо! — Он предостерегающим жестам помахал перед носом у Катберта пальцем, обтянутым элегантной перчаткой. — Они уже тут… вон там, прячутся за елками.

Насколько Катберт мог судить, джентльмены, ожидавшие их возле экипажа на дальнем конце луга, не делали ни малейшей попытки спрятаться. Майлс Девонфорт, маркиз Уоллингфорд, невозмутимо расхаживал по протоптанной в снегу тропинке. Вот уж кто твердо держится на ногах, с невольной завистью подумал Катберт, отметив размеренную поступь маркиза. Позади него топтались трое его приятелей — два джентльмена, закутанные в толстые пальто, и еще какая-то унылая фигура в черном. Какой-нибудь хирург с подмоченной репутацией, набивший руку на подобных делишках, которого прихватили, чтобы оказать первую помощь раненому, мрачно решил Катберт.