Дженнифер Л. Арментраут: Обсидиан

«Что я делаю? Если они узнают об этом… но я не могу ее потерять. Не могу».

Я глотала воздух, осознавая, что слышала мысли Дэймона. Он говорил… не так, как раньше — находясь в своей естественной форме, — а по-другому. Как будто его мысли и чувства танцевали вокруг моего сознания. Меня сковал страх и что-то еще… мягкое и намного более сильное.

«Пожалуйста. Пожалуйста. Я не могу тебя потерять. Пожалуйста, открой глаза. Пожалуйста, не оставляй меня».

«Я здесь. Я открыла глаза. Я здесь!»

Дэймон отпрянул. Свет медленно потускнел, ускользая поверх моей кожи назад к нему.

— Кэт, — прошептал Дэймон, посылая по всему моему телу дрожь.

Он сел, подняв меня вместе с собой, прижимая к своей груди. Я чувствовала, как грохотало его сердце в идеальной синхронности с моим. Все вокруг нас казалось… четче.

— Дэймон, что ты сделал?

— Тебе нужно отдохнуть, — он помедлил, его голос звучал хрипло и настороженно. — Ты еще не восстановилась. Нужно еще несколько минут. Так я думаю. Я никогда раньше не исцелял никого с такими тяжелыми повреждениями.

— Исцелял у библиотеки, — пробормотала я. — И у машины…

Его голова склонилась надо мной.

— На этот раз все гораздо серьезнее, чем просто синяки и растяжения.

Сломанная рука даже не засаднила, когда я подняла ее. Я повернула к нему голову и, касаясь щекой его щеки, рассматривала широко распахнутыми глазами согнутые деревья, окружавшие нас идеальным кольцом.

Мой взгляд упал на землю и остановился на том месте, где когда-то стоял Барак. Единственное, что от него осталось, это горстка обожженной земли.

— Как я это сделала? — прошептала я. — Я не понимаю.

Он зарылся лицом в изгиб моей шеи, глубоко вдыхая:

— Наверное, я что-то сделал с тобой, когда исцелял тебя. Я не знаю что. Не понимаю, как это могло произойти, но… наши энергии объединились. Так не должно было случиться, ты всего лишь человек…

Я уже начинала в этом сомневаться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Хорошо. Немного сонная. Ты?

— То же самое.

Я наблюдала в тишине, как его глаза с интересом следовали за траекторией его большого пальца, повторявшего линию моего подбородка и нижней губы.

— Я думаю, пока нам следует сохранить между нами… исцеление и то, что ты сделала. Хорошо?

Я кивнула, тут же застыв, потому что его ладонь продолжала гладить мое лицо, словно он пытался прогнать прочь следы происшедшего. Темная грива его волос снова упала ему на лоб, и улыбка, осветившая его лицо, коснулась и глаз, углубляя их цвет до насыщенного зеленого. Его пальцы прижались к моей щеке, голова опустилась, и его губы коснулись моих.

В этом поцелуе чувствовалась бесконечная нежность, пронзившая меня до самого сердца, заставив его колотиться с безумной скоростью. Этот поцелуй был невинным и интимным, обжигавшим мою душу. Закинув мою голову чуть сильнее, Дэймон изучал мои губы, словно это был наш первый поцелуй.

Возможно, так оно и было. Возможно, это и был наш первый настоящий поцелуй.

Когда Дэймон наконец отстранился, у него вырвался отрывистый смех:

— Я опасался, что мы тебя сломали.

— Не совсем. — Мои глаза изучающе скользили по его лицу. — Ты… не сломал себя?

Он хмыкнул:

— Почти.

Я сделала вдох, чувствуя некоторое головокружение:

— И что теперь?

Его губы тронула медленная усталая улыбка.

— Теперь мы возвращаемся домой.

Отсутствие возможности разместить еженедельный пост «Доживем до среды», в котором я рецензировала наиболее ожидаемые книжные новинки, вызывало в буквальном смысле болезненные ощущения. До дня рождения оставалось несколько недель. И даже несмотря на то, что Ди без проблем одолжила бы мне свой ноутбук, я не слишком горела желанием работать со своим блогом за ее компьютером.

Хмурясь, я взяла баночку содовой из холодильника Ди и вернулась в гостиную. Пришельцы определенно могли съесть тонну еды.

— Хочешь еще пиццы? — спросила Ди, глядя на оставшийся кусок с такой тоской и желанием, что я подумала: им с Адамом следовало существенно пересмотреть характер своих отношений.

Я покачала головой. Ди съедала за день такое количество пищи, которое хватило бы, чтобы накормить небольшую голодную деревню, и, честно говоря, есть просто уже не хотелось. Тем более под пристальными взглядами Ди и Адама. Ди, видимо, полагала, что я ничего не замечала, в то время как Адам сделал непродолжительную паузу, прежде чем задать очередной вопрос относительно того, что случилось с Бараком.