Дженнифер Эстеп: Первый холод (ЛП)

Можно мне воспользоваться твоей расческой или нет? ― спросила я, потому что постепенно теряла терпение.

Я снова одела свои нормальные джинсы кроссовки. Кроме того я натянула поверх футболки с Карма-девушкой, одной из моих любимых супергероев, пурпурную толстовку.

Возможно я не была помешана на моде, но все равно не хотела проходить следующие часы с гнездом на голове.

Пейдж помедлила, и в ее глазах вспыхнуло странное чувство. Это было похоже на предупреждение.

—Конечно.

—Все в порядке, Гвен, — подключилась моя подруга Бетани Роял. — Ты можешь взять мою.

Пейдж снова посмотрела на меня, и я ответила на ее взгляд. Между тем я полностью растеряна. Может быть виной тому было то, что Дрю представлял себе, что я Пейдж, когда целовал меня.

Возможно, я была немного более зла, ревнива или ранена, чем хотела думать. Вероятно, я хотела как-то отмстить Пейдж, несмотря на то что точно знала, что это была не ее вина, что она нравилась Дрю больше чем я.

Но в этот момент больше всего на свете мне захотелось узнать тайну Пейдж. У меня было чувство, что по какой-то причине я должна ее узнать. И все, что мне нужно было сделать, чтобы узнать все, что она скрывала, взять ее расческу, которая лежала прямо рядом с моей рукой.

— Нет, все хорошо, — ответила я Бетани, — Расческа Пейдж лежит же здесь.

Я снова посмотрела на Пейдж, пока вытягивала руку, обхватывала пальцами ручку и ждала, когда сработает моя психометрическая магия и меня наполнят чувства и воспоминания, как это происходило всегда.

В моей голове сразу возникла картинка: Пейдж, которая сидит на кровати, одета в розовый халат и крепко держит в руке расческу так, что косточки на кистях стали белыми.

Через некоторое время открывается дверь в ее комнату, и входит ее отчим. Пейдж показывала мне его фото, когда я искала ее мобильный. Он был милым, нормально выглядящим парнем. Он закрыл за собой дверь, и Пейдж еще крепче сжала расческу.

Ее отчим подошел к кровати, сел рядом с Пейдж и забрал расческу из ее рук. Пейдж послушно повернулась, и ее отчим начал расчесывать ее волосы.

Согласна, это было немного странно. Я имею в виду, это же не так, что Пейдж бла маленькой девочкой, которая не могла бы сама расчесать волосы. Итак почему тогда ее отчим должен это делать? Постепенно у меня стало появляться дурное предчувствие в отношении того, что я сейчас увижу.

Казалось, как будто отчим Пейдж расчесывал ее волосы целую вечность, несмотря на то что в моей голове это длилось секунды. Затем, когда закончил, он отдал расческу назад Пейдж, и она положила ее на прикроватную тумбочку. Пейдж легла на кровать, сложив руки на животе. Снова ее костяшки стали белыми.

Я ждала, что сейчас ее отчим накроет ее одеяло, пожелает ей спокойной ночи и покинет комнату.

Вместо этого он раздвинул руки Пейдж и откинул ее халат, как будто он открывал подарок. Затем он стянул брюки, лег рядом с ней и прикасался к тем местам Пейдж, которых он не должен был касаться.

В этот момент я начала кричать.

Я кричала и кричала, и кричала. Но я не могла удержать воспоминания от того, чтобы они наполнили мой дух, не могла препятствовать, чтобы я увидела точно, что сделал с Пейдж ее отчим.

Я ничего не могла сделать против того, чтобы я почувствовала ее страх, ее боль и ее беспомощность. Ее чувства врезались в меня как кинжалы, которые впивались все глубже и глубже в мою грудь, в мою душу.

Это было ужасно.

Самое ужасное, что и видела и ощущала благодаря моей психометрической магии, и я не могла остановить это.

Вокруг меня другие девочки прижимались к дверцам шкафчиков, чтобы стоять подальше от меня. Но я могла только кричать, и затем продолжать кричать.

Все это время Пейдж смотрела на меня с яростным выражением лица, как будто она точно знала, что я переживала. Вероятно, она догадывалась. В конце концов, я использовала мой дар, чтобы найти ее мобильный телефон.

Наверное, Пейдж поняла, на что я была способна, поняла, что я могла увидеть и почувствовать все, что люди пытались скрыть.

Все эти страшные, ужасные вещи.

Я не знаю, как долго я кричала, но в какой-то момент я соскользнула со скамьи у упала на холодный, бетонный пол. Я все еще так крепко сжимала расчеку, что мои костяшки побелели как в моем видении Пейдж.

Я попыталась отпустить расческу и поняла, что не могу этого сделать, так же как не могу прекратить кричать. Белай пятна вспыхнули перед моими глазами, затем черные. Наконец черные точки превратились в мпсивную стену.