Елена Острикова - Проводники судьбы (СИ)

Антон посветил фонарем на лицо Миры. Веки девушки были опущены, а рот чуть приоткрыт, будто она спала. Но грудь ее не вздымалась и не опускалась — она не дышала.

— Полночь! — провозгласил Антон, взглянув на часы.

Тело Миры вдруг резко выгнулось в гробу. Глаза девушки внезапно открылись, и она судорожно вдохнула ртом. Потом сделала еще несколько мучительных вздохов, сродни хрипу и лишь после этого оглянулась вокруг.

— Папа… — прошептала она, увидев Владимира.

Потом взгляд ее скользнул по лицам двоих других мужчин, но в нем не было ни капли узнавания, только страх. Она посмотрела по сторонам, видимо, ища в обстановке хоть что‑то знакомое. Неясный свет луны не мог скрыть атрибуты зловещего места. Полное осознание происходящего довело ее страх до состояния паники. Мира хотела что‑то сказать, может быть, закричать, но успела лишь открыть рот. С уст ее не сорвалось ни звука, а тело тяжело опустилось назад в гроб.

Владимир поспешно спрыгнул вниз, а Александр не последовал за ним лишь потому, что для всех них внизу явно не хватало места.

— Это всего лишь обморок. Она скоро придет в себя.

Ярославцев, однако, не успокоился, пока пальцы его не нащупали на шее дочери четкий ритмичный пульс. Завернув девушку в свою куртку, он бережно поднял ее на руки. Потом, поколебавшись мгновение, передал ее Александру, чье прикосновение было не менее бережным и нежным. Выбравшись из ямы, Владимир хриплым от волнения голосом произнес:

— Я отвезу ее домой.

Александр на мгновение помедлил, возвращая ему драгоценную ношу. Его губы, словно случайно коснулись лба Миры, а руки еще долго хранили воспоминание о теплоте ее кожи.

Аккуратно обхватив девушку и убедившись, что голова ее покоится у него на груди, Владимир пошел прочь, внимательно осматривая дорогу, боясь напороться в темноте на колья оград. Отойдя на несколько метров, он обернулся и обратился к мужчинам, по — прежнему стоящим у разрытой могилы:

— Прошу вас, оставьте ее в покое. Разве недостаточно она настрадалась?

— Слишком поздно, — вздохнул Антон. — Теперь она одна из нас.

— Хотя бы какое‑то время! — в голосе Владимира звучала мольба. — Дайте ей передышку.

— Хорошо, — пообещал Александр, и Антон согласно кивнул.

Мужчины еще долго стояли, не двигаясь, и в ночной тиши хорошо было слышно, как машина отъехала от кладбища.

— Как говорил великий Оскар Уайльд, в жизни человека могут быть лишь две подлинные трагедии: когда он не получает того, что хочет, и когда получает, — нарушил молчание Антон.

— Я рад, что Мира жива, — сдавленным голосом произнес Александр.

— Я знаю, — ответил Антон и добавил:

— Я же говорил, что Мира потеряет самого близкого человека. Она потеряла тебя. Теперь она не помнит тебя и всего того, что связано с тобой.

— Но ведь можно все исправить, разве нет? К ней вернется память? И даже если нет…

Надежда, прозвучавшая в словах Александра, заставила Антона грустно улыбнуться:

— Даже Оракул не знает ответов на все вопросы.

Некоторое время они стояли молча.

— Объясни мне, как все это произошло, — нарушил молчание Александр. — Мира оказалась здесь, а покойник из гроба…

— В морге, наверное, — пожал плечами Антон. — Перемена мест, я думаю. Когда один из нас получает настолько серьезные повреждения, что тело не может восстановиться, то он просто получает новое. Так было со мной во время Второй мировой, когда мы в последний раз виделись. Ощущения те же, что и всегда — ничего особенного.

— И воскрешение всегда происходит так? — Александр красноречиво повел рукой, указывая на мрачную обстановку кладбища.

— Вовсе нет, — возразил Антон. — Помнишь, я говорил, что судьба редко выбирает маловероятные сценарии? Так вот, это один из тех случаев.

— Итак, твоя очередная миссия выполнена, — тон Александра был лишен вполне ожидаемых ноток сарказма. — Что дальше?

Антон усмехнулся:

— Для начала защищу мою диссертацию. Пожелаешь мне удачи?

— Зачем? Она и так тебя не покинет.

— Это верно. Держи! Это твое.

Что‑то сверкнуло в свете луны, и Александр легко одной рукой поймал анкх.

— Мы еще увидимся? — спросил он.

— Как знать. Все в руках судьбы.

Они расстались, не прощаясь. Но отойдя уже метров на пятьдесят, Александр обернулся и крикнул:

— Я не держу на тебя зла!

Июнь был на исходе. Солнце, стоящее в зените, щедро разливало искрящейся свет по аллеям парка. Лучи скользили по кронам деревьев, по зеленеющим холмам и лужайкам. Ветер разносил далеко вокруг едва уловимые ароматы цветов, и лишь легкий шелест листьев нарушал картину умиротворения. В этот полуденный час в парке было очень немноголюдно.