Нора Робертс: Родовое проклятие

— Я ведь буду делаться сильнее и сильнее, правда? — прошептал он и зашагал к дому, спеша порадовать Айлиш богатым уловом.

Шел к концу уже пятый год, как Брэнног несла на себе бремя домашних хлопот, не гнушаясь ничем, что ей поручали. Она готовила, убирала, нянчилась с малышами, ведь Айлиш вечно либо держала ребенка у груди, либо носила под сердцем следующего. Брэнног помогала сеять хлеб и ухаживать за посадками. И среди убирающих урожай она была в числе самых сноровистых.

Она честно трудилась, и это ей даже нравилось — все, что она делала, она делала на совесть. Айлиш с мужем были к ней очень добры. Оба отзывчивые, порядочные — соль земли, говорят о таких, — трем сиротам они дали больше, чем кров.

Они дали им семью, а это самый бесценный дар, какой только может получить человек.

Разве мама не знала этого? Стала бы она в ином случае посылать своих детей к Айлиш? Да Сорка и в самый тяжкий час не отдала бы детей никому, не будучи уверена, что их встретят любовь и доброта!

Однако Брэнног в свои двенадцать уже не была ребенком. И то, что в ней зрело, росло и пробуждалось, особенно с тех пор как она год назад начала заниматься, требовало определенных усилий.

Держать в себе такую силу, отворачивать взор от делающегося все ярче неиссякаемого света становилось день ото дня труднее. И досаднее. Но она с почтением относилась к Айлиш, а волшебства и магической энергии, даже своей собственной, ее тетушка опасалась.

То, о чем просила мама тем страшным утром, Брэнног исполнила. Отвезла брата и сестренку на юг, подальше от их дома в Мейо. Маршрут она выбирала в стороне от дорог, а горе свое заперла глубоко в сердце, где лишь она одна могла слышать, как оно делается все горше и горше.

И в этом сердце жила жажда мщения, желание овладеть данной ей силой и учиться дальше, постигать магическое мастерство, чтобы в конце концов одолеть Кэвона, раз и навсегда.

А вот милой Айлиш была нужна лишь ее семья — муж, дети, хозяйство. А почему нет? Ее предназначение в том и состояло, чтобы посвятить себя своему дому и земле, тихой спокойной жизни. Разве она недостаточно рисковала, приютив детей Сорки? Взяв под крыло тех, к кому больше всего рвался Кэвон — и на кого охотился?

Она заслужила признательность, и верность, и уважение.

Но сила, что жила в Брэнног, просилась на волю. Надо было принимать решения.

Она увидела брата, возвращающегося с реки с уловом в компании своей птицы. Почувствовала, как еще на подступах к дому, в стороне от чужих глаз, он опробовал свою силу, как делал это частенько. И их младшая сестренка, Тейган, тоже так делала. Увлеченная разговором о намеченной на сегодня варке варенья, Айлиш ничего не заметила. К недоумению Брэнног, она подавляла в себе способности, которыми обладала, и пользовалась ими лишь по незначительным поводам — чтобы подсластить варенье или заставить кур нести яйца покрупнее.

Брэнног сказала себе, что это стоит жертв — ожидание новых знаний и умений, выхода своего естества на новый, более высокий уровень. Здесь, у своей тетки, брат и сестра были в надежном месте, им не угрожала опасность. Как и хотела того их мать. Тейган, долгое время безутешно горевавшая, теперь снова смеялась и предавалась играм. Она весело несла свою долю домашних хлопот, ухаживала за скотиной, с воинственным видом скакала на своем большом сером Аластаре.

Правда, ночами сестренка порой плакала, но быстро успокаивалась, стоило Брэнног взять ее к себе.

Исключение составляли случаи, когда ей во сне являлся Кэвон. Такие сны бывали и у Тейган, и у Эймона, и у самой Брэнног. В последнее время они участились и сделались более явственными — настолько, что и после пробуждения в ушах Брэнног продолжал звучать голос гнусного колдуна.

Надо принимать решения. Это ожидание, жизнь в этом убежище не могут продолжаться вечно, они должны закончиться — так или иначе.

Вечером Брэнног скоблила картошку, свежеубранную, с мягкой еще кожурой. Помешивала тихонько кипящее на огне жаркое и притопывала ногой в такт мелодии, которую теткин муж извлекал из маленькой губной гармошки.

В доме было тепло и уютно, это был счастливый дом, полный вкусных запахов и веселых голосов. И смеха Айлиш, которая сейчас пустилась в пляс, усадив самого младшего себе на бедро.

Семья, снова подумала Брэнног. Сытая и ухоженная. В теплом и уютном доме, где в кухне сушатся травы, где бегают веселые, розовощекие дети.

Чего ей еще не хватает? Как бы она хотела довольствоваться этим!