Любовь Сладкая - Обитель порока

«Новизна, – эта мысль объяснила мне все. – Этот пресыщенный женскими ласками мужчина увидел во мне для себя новую игрушку, вот и все. Права Холена: наигравшись, он меня сломает и выбросит, как других. Так что же делать?»

– Госпожа Холена, – поднимая заплаканные глаза вверх, прошептала я. – Пощадите… Я люблю только своего мужа и ни за что не хочу в постель к вашему мужчине…

– Что?! Что ты сказала?! – лицо главной побагровело от возмущения, а за спиной выросла еще одна женская фигурка в зеленом плаще. – Да кто ты такая, чтобы обсуждать решение настоятеля? Да как ты вообще посмела об этом говорить?! Вот, возьми этот темно-вишневый балахон, знак любимиц великого магистра. Будешь носить его до тех пор, пока не сменишь на иной цвет, – и, выхватив из рук вошедшей алую тряпку, она швырнула мне ее в лицо. Потом, гордо тряхнув головой, так что длинный конский хвост черных волос взлетел ей за спину, облаченная в расшитый золотом пурпур, грозная повелительница сестер ордена Черного упыря удалилась прочь.

С того самого дня я каждое утро уходила в просторную мастерскую, где вместе со мной трудились два десятка девушек.

Подойдя к своему рабочему месту, я вынимала из шкафчика приготовленное лично для меня тряпье и бралась за его починку.

Утопая в отчаянных думах, я прытко работала иголкой, нашивая заплатки и штопая дыры.

Через несколько дней ко мне пожаловала сама Холена. Взмахом руки она смела со стола мою работу, и вместо нее положила стопку шелковых тряпиц.

– Ану-ка покажи, на что ты годная, – взметнув брови, сказала она. – Я хочу, чтобы ты расшила мои ночные сорочки розами, сможешь?

– Мне нужны нитки, – не смея взглянуть в лицо той, которая могла стать здесь для меня карателем, пролепетала я. – Пожалуйста, пускай мне дадут возможность выбрать цвета.

– И вот еще что, – на стол лег мягкий сатин. – Попробуй украсить вышивкой панталоны. Знаешь ли, эта не столь уж необходимая вещица сильно заводит лорда Приска, – эти слова она прошипела мне в лицо, низко наклонившись к столу.

– Хорошо, – я покорно дотронулась до ткани, щеки мои вспыхнули ярким румянцем.

Следующим утром я со всех ног бежала на молитву. И как только стала на свое место, в дальнем ряду, в конце шеренги, заметила пытливый взгляд настоятеля, обращенный в мою сторону.

– Братья и сестры, – поднявшись со стула, начал он. – Величайшее благо любовь! И любить нужно так, чтобы даже тень сомнения не падала на душу тех, кто, сплетаясь телами, дарует друг другу радость! Ибо кто может назвать мне большее из удовольствий? Разве еда? Но еды у нас довольно. Может, сон? Но даже звери спят. Тогда что? Общение? Но разве единение тел есть не лучший способ обменяться силой? Когда каждый член трепещет, когда губы сами тянутся к другому, чтобы поцеловать, когда хочется соединиться, прорасти, слиться воедино… А потом … этот экстаз! Он и есть подтверждением того, что любовь есть высшая из добродетелей, цель и смысл жизни. Живя здесь, мы исполняем волю всевышнего, а также – ублажаем нашего господина Черного упыря. Отринув от внешней суеты, от предрассудков, чтобы любить – неистово, открыто, без остатка. Мы словно пчелы, ищущие свои цветы, чтобы собрать нектар. Это братья. А вы, сестры – и есть этими самыми цветами. И какая радость, когда на нашем лугу произрастает новый бутон! Так бы и вонзил в него свой хоботок… Но…

Я просто физически ощутила, как его взгляд и мысли ринулись ко мне, сердце мое забилось, горло сдавил спазм.

«Вот ведь мастер запудривать мозги, – подумала я, – как же ловко он оправдывает свои мерзкие деяния! И что же, для них здесь главное – совокупления? Обитель порока, вот куда я попала. И что они все время говорят о каком-то Черном упыре? Эта сущность что, и вправду существует? Или же – просто символ, некий фетиш, обожествляемый идол, истукан, образ?»

Дальше все было как обычно. И даже Холена не удостоила меня испепеляющего взгляда, решив, наверное, что ее стебель будет покрепче моего, а бутон – слаще для лорда Приска. Я бы тоже этого хотела, вот только что будет потом?

Ее сорочки я расшила настолько красиво, что сестры просто выхватывали у меня работы из рук, чтобы получше рассмотреть. И хоть я вышивала только розы, но каждый раз придавала им иные формы и расцветки, так что казалось, что это новый узор. Но, приглядевшись, Холена не могла придраться – повсюду были только ее любимые цветы.

Чтобы не смущать женщин, панталоны после работы я забирала с собой и трудилась над ними по ночам, решив как можно лучше угодить главной. Я даже сделала мережку, разбросав между ее полосами крохотные бутончики роз. И когда Холена взяла в руки этот шедевр, ее взгляд наполнился теплотой и восхищением.