Снежная Птица - Музыка дождя

– Хороша, да? – послышался голос хозяина и эльфийка бросила в их сторону быстрый взгляд. Незнакомец буквально пожирал ее глазами, что не укрылось от господина Тийдела. – Я сам за нее целое состояние отдал. Черноволосые эльфийки, да ещё и такие юные – большая редкость.

Ещё бы им не быть редкостью. Черноволосые – Варна воинов, а воительницы скорее шагнут в огонь Девы, чем попадут в рабство. И конечно же, большинство так и поступает.

– Но эта не только редкий цветочек, она ещё и многому обучена, – продолжал Аржен. – Умеет играть на лире и на флейте. На [любой] флейте. – хохотнул мужчина. – И на кожаной тоже.

Ситарэль понадеялась, что ее вспыхнувшие ушки никто не заметил. Хозяин все продолжал превозносить на удивление многочисленные таланты своей рабыни, гость молчал, а эльфийка вновь скользнула следом за мелодией арфы, стараясь забыть обо всем.

Ей это удалось даже слишком хорошо. Настолько хорошо, что она очнулась только через час, когда господин Тийдел увел своего гостя куда-то. И ее, и танцовщиц отпустили, и девушка ушла в сад. Долго бродила между цветущих кустов, потом забрела в беседку, заплетенную густым клематисом. В той же беседке ее и нашла поздним вечером одна из горничных поместья.

– Ситарэль, тебя зовет хозяин.

Она прекрасно знала, что это значит. И для чего хозяин зовет к себе наложницу вечером. Но не угадала.

– Милая Ситарэль, – почти мурлыкал хозяин, – Ты очень понравилась моему сегодняшнему гостю. И ты пойдешь к нему сегодня ночью.

Да, это была сириальская традиция – дарить гостю на ночь одну из наложниц. Иногда даже двух. Но никогда ещё этот жребий не падал на нее. Всегда находились более красивые. Более умелые. Умеющие ублажить мужчину, а не смотреть в потолок пустым взглядом. Как Нармин, к примеру, которая льнет к хозяину, словно кошка, у Ситарэль так не получилось бы, даже если б от этого зависела ее жизнь.

Неужели этот гость такой ценитель музыки?

Аржен Тийдел вплотную подошел к девушке, встал за ее спиной и скользнул рукой под сари. Сперва провел по животу, потом опустился ниже, под узел сари. Ситарэль окаменела.

– Видишь ли, милая моя, – как ни в чем ни бывало продолжил хозяин, – Это очень важный гость. И я хочу, чтобы он остался тобой доволен. И чтобы ты ооочень постаралась ему угодить, а не вела себя, как снулая рыба.

– Да, хозяин. – глухо ответила девушка, – Я все исполню.

– Конечно, – мужчина ущипнул ее за внутреннюю сторону бедра – Ты все исполнишь, я об этом позабочусь.

Он намотал черные волосы эльфийки на кулак, вынуждая ее запрокинуть голову, а другой рукой поднося к ее губам небольшой флакончик. Ситарэль попыталась сжать губы, но хозяин снова дернул ее за волосы и тошнотворно сладкая жидкость потекла по языку.

– Это “Вишневый туман”, слышала о таком? Нет? О, всего лишь одно чудное зелье, способное сделать страстную любовницу даже из такого очаровательного бревнышка, как ты. Сейчас тебя будет сжигать желание, ты будешь молить о близости и с готовность выполнишь все, что от тебя потребуют, лишь бы тебя отымели в твою влажную дырочку.

Ситарэль вздрогнула. Низ ее живота действительно пронзила болезненная судорога, а по венам разлился жар. Все мышцы напряглись, а кожу будто бы покалывало от нестерпимого желания прикосновений. То страшное чувство, когда в тебе не остается собственной воли.

– Иди, – открыл дверь господин Тийдел, – Тебя проводят до комнаты гостя. И не разочаруй его. – в его голосе ощутимо слышалась угроза.

Ситарэль шла за горничной на ватных ногах. Сознание плыло, перед глазами стоял туман. И цвет у тумана действительно был вишневый. Она чувствовала, как от жара внутри тела вспыхнули ее всегда бледные щеки. Ужасное чувство, когда собственное тело тебе больше не принадлежит.

А вот и комната гостя. Распахнутая дверь из лакированного дуба, полумрак, тяжелые портьеры на окнах… И сам сириалец, склонившийся над столом. Да уж, ему ведь не нужен свет, ему достаточно полумрака. Как дикому зверю…

И сейчас она переступает порог логова этого зверя. И будет принадлежать ему. И делать все, что он пожелает, потому что наркотик не оставил в ней больше ни единого желания. Не оставил ни гордости, ни чести. Только пьяную страсть и жажду отдаться тому, кто только прикажет ей.

Мужчина поднялся из-за стола и повернулся к эльфийке. Она рискнула мимолетно заглянуть ему в глаза и сердце Ситарэль упало куда-то глубоко, под пол, а то и под фундамент дома. Даже с этим уродливым шрамом на лице мужчина был очень красив. Не просто красив – от него веяло властной харизмой, такой сильной, что хотелось покорится ему безо всякого наркотика. Девушка сглотнула и поклонилась.