Любовь Сладкая - Побег в замужество

– Но, вы уже и так щедро мне заплатили, этого будет вполне довольно, – возразил Аделард. – Я делал только то, что и полагается делать врачу, и право, не только в том моя заслуга, что ваша дочь выжила. Значит, так было угодно богу. Я, конечно же, признателен. Но – нет. Вручите бусы Изабелле, как и намеревались, ей они будут к лицу.

– Моя дочь могла умереть, – вельможа был непреклонен, а в его глазах светилась такая настойчивость и уверенность, граничащая с яростью, что было бы бессмысленно продолжать спор и упрямствовать дальше. – И я хочу! Я требую, чтобы вы предоставили мне возможность отблагодарить вас просто ценным подарком, взамен того бесценного, который сделали мне вы!

– Ну хорошо, только… – беря в руки бусы, переливающиеся разными оттенками безупречно круглых жемчужин, смутился муж.

– Никаких только! – обрадованный вельможа также поклонился. – Говорят, эти бусины – символ женственности и материнства. Моя дочь еще юна, и ей рано думать о браке. А вот вы женаты, так что… Подарите эту нить вашей жене, и пусть она отблагодарит вас рождением прелестных наследников.

– Так я и сделаю.

Долго я не решалась надеть на себя этот немыслимо дорогой подарок, считая, что не достойна носить такое. Да и куда мне было его одеть? Несмотря на то, что мы с Аделардом заслужили свое место в обществе, все-таки оно нас не принимало: я была дочерью проститутки, а муж – безродным сиротой. И что кому до того, что свое состояние мы заработали своим умом и руками. Нас не приглашали на приемы и балы. Вот только мы не очень-то и горевали по этому поводу, продолжая трудиться, и наслаждаться общением друг с другом.

Как-то Аделард принес в дом старый манускрипт, толстый и пожелтевший от времени, сокрытый в кожаном чехле. Развернув его, он стал читать. А на второй день подозвал меня к себе и, указав пальцем на рассыпающуюся страницу, сказал:

– Посмотри Зузу на этот рисунок, видишь?

– Что такое? – закалывая нитку с иголкой в свой фартук, который был снабжен множеством карманов и мелких элементов, утыканных иголками, булавками да шпильками, спросила я, заглядывая через плечо.

– Это же жемчужная нить!

– Ага…

– А текст написан по-латыни, и он гласит о том, что есть верный способ… Впрочем, это не важно…

– Что там, продолжай, мне интересно! – оживилась я.

– Способ сам по себе интересный, вот только я не знаю, действенен ли он. Хотя, попробовать можно…

– Не понимаю.

– Да тут описан способ лечения болезни, то есть, некоторого состояния, с применением жемчужных бус.

– И что же это за болезнь?

– Не важно, – словно углубившись в чтение, муж на самом деле хотел увильнуть от ответа, но я не отступала.

– Так что за болезнь? Говори! И… только не вздумай забирать для этих целей мои бусы!

– Нет, ну что ты, не всему же написанному можно верить. Да и способ настолько древний, настолько и сомнительный. Кстати, а где ты хранишь свои жемчужные бусы?

– Что?! Ты все-таки решил полюбопытствовать? – и я уставилась на Аделарда с подозрительностью.

– Нет, конечно же, я не посмею их взять без твоего разрешения, – заверил он меня, и я знала, что могу верить его словам, – но хочу взглянуть, подходят ли они под описание свойств, необходимых для…

– Так что за болезнь?

– Это даже не болезнь, а состояние, – уверил меня тогда мой муж. – И оно присуще только женщинам… это…

– Это что? Ну говори же, а не то… А не то ты заставишь меня поднять на тебя руку! И даже не сомневайся, я не посмотрю на все твои предыдущие заслуги, а как возьму вот эти пяльцы, да как тресну!

– Ух, какая грозная, – подыграл мне муж. – Только не бей по голове, она у меня слишком твердая, пяльцы могут поломаться. А мне бы не хотелось огорчать тебя.

– Так скажешь или нет… – зарычала я, вынимая из кармана ножницы и, выразительно и угрожающе ими клацая, так и ринулась к Аделарду.

– Ну хорошо, ну ладно! – он притворно замахал на меня руками, – Скажу! Это мигрень.

– Всего лишь? – хмыкнула я, тот час же теряя свою воинственность. – И что, и вправду помогает?

– Тут пишут, что да.

– И как же нужно использовать бусы?

– Одевать их на больное место, – ни мало не смутившись, ответил муж.

– Что, на голову, что ли? Тогда… лучше бы тот вельможа подарил нам жемчужную диадему, вот что. А шея и грудь у меня вполне здоровы.

– Очень здоровы, – и муж, бросив свой манускрипт, так и ринулся ко мне, на ходу срывая с меня фартук и увлекая к ближайшей софе, чтобы там, задрав подол, совокупиться со мной по-быстрому, на ходу. Вот только и в тех случаях я получала разрядку.