Любовь Сладкая - Побег в замужество

– Да, конечно же, хочу.

– Меня зовут Зузунда Амбр, я – дочь потаскуньи, и вот сегодня, меньше часа назад, приняла первого своего клиента, то есть, отдалась ему за деньги! Но мне это невыносимо, я не хочу этим заниматься всю жизнь, совершенно не хочу! Я люблю и умею шить, вот только мать мне не позволит, да и … у нас нет денег, чтобы я начала свое дело!

– И ты решила просто уйти?

– Да, я убежала из дому.

– И что, у тебя есть кто-то, к кому ты идешь?

– Никого нет!

– Все понятно… – выдохнул Аделард. – Я тоже когда-то был таким же. И как же мы с тобой похожи!

– Что? И твои родители тоже… этим занимались?

– Нет, я не о том, – искренне расхохотался парень. – Я – круглый сирота, выросший в приюте. Маленьким меня отдали в услужение к конюху, чтобы я зарабатывал себе на жизнь и учился ходить за животными, убирался у них. Но я всегда мечтал быть врачом, поэтому в свободное от работы время бегал в ближайшую аптеку и напрашивался быть чем-то полезным там. Иногда я просто валился от усталости, но все-таки не упускал возможности помыть аптекарю пол, вычистить камин или растереть какой-то порошок. Это уже старый мой благодетель позволял мне делать позже. Добрый и чуткий, он забрал меня к себе и обучил всему, что знал сам. А потом щедро оплатил дальнейшую учебу… Я называю его отцом, хоть метр Дидье и был для меня чужим человеком. Вот только у него самого не было детей, поэтому в свой последний час он завещал мне свою аптеку, и вот – недавно я смог даже открыть частную практику. А мне уже двадцать пять лет!

– И что, ты женат? – с изумлением выслушав его рассказ и прикинув в уме: почему же я сама не додумалась до того, чтобы брать заказы и начать шить за деньги прежде, чем смогу открыть швейную, словно очнулась. Глядя на улыбчивое лицо Аделарда, я также не могла бы поверить, что он не мой ровесник, так молодо выглядел парень. К тому же его нелепый наряд…

– Нет, не успел еще, – тряхнув моим чемоданом, парень непреднамеренно его открыл. И тут тряпье, а вместе с ним и куклы посыпались просто на траву.

– Ах, что же ты наделал! – вскричала я, бросаясь подбирать вещи. Аделард тоже присел, да так неловко, что мы столкнулись лбами, больно ударившись.

– Ой, извини, я ведь ненарочно, – пробормотал парень, быстро собирая платья. – А это что, твои?

– А то чьи же, – выхватив одну из кукол, я как можно быстрей спрятала ее внутрь чемодана. Щелкнул замок.

– Где покупала? Красивые такие, словно живые.

– Нигде не покупала, сама шила, – засмущалась я, потому что раньше никому не показывала своих изделий, решив, что это ребячество и даже стыдно будет, когда узнают, что такая взрослая девушка забавляется ерундой.

– Вот здорово! Да ты мастерица!

– И платья тоже мои…

– Ух ты! А знаешь что, Зузу, а пошли-ка жить ко мне? – предложил вдруг Аделард. – Как я понял, ты решила погубить себя, раз отправилась в такой опасный путь неизвестно куда. Так не лучше ли будет, если ты сначала устроишься у меня работать, а потом, может быть…

– Я согласна, – ощущая, как некая пелена отползает от меня прочь, быстро сказала я.

– Тогда пойдем? Давай свой чемодан, в этот раз я его не уроню.

Итак, моя маменька даже не подозревала, куда же сгинула ее дочь.

А я, с тех пор, как поселилась в уютном двухэтажном домике Аделарда Минкуса (на первом этаже была аптека и приемный покой), ни разу не наведала ее и даже не подходила близко к тем местам, где могла бы ее встретить.

Дни мои проходили в приятных хлопотах. Поутру я готовила завтрак, убиралась, потом занималась своей обычной работой, к которой уже привыкла дома – шила платья, а также куклы. Но теперь для своей работы я использовала новые ткани, которые покупал мне Аделард, а также превосходную фурнитуру. Также в аптеке он выделил для меня уголок, в котором я выставляла на полках свои товары. И от покупателей отбоя не было. Так что пора было подумать о том, чтобы выделить мне полноценное помещение.

– Да, куклы идут хорошо, – радостно хлопоча на кухне, говорила я своему будущему мужу, – но и на платья спрос вырос, так что пора расширяться.

Первая близость между нами была всего лишь через неделю после того, как Аделард привел меня к себе в дом.

Поначалу я дичилась парня из-за той психологической травмы, которую получила с первым своим клиентом. Но чуткий и умелый, к тому же лекарь, Аделард сумел расположить меня к себе настолько, что я сама пришла к нему в одну из ночей, когда за окнами разыгралась гроза, и молнии, сверкая, просто-таки ослепляли меня, гром же несказанно пугал.