Олеся Карбовская - Я женщина

Он долго не открывал. Мария грешным делом даже подумала, что он не один. Но в квартире больше никого не было.

– Ты сегодня поздно, – все-таки первым нарушил молчание Глеб.

– На автобусе же.

– В мой огород камень – знаю. Не смог приехать – машина сломалась.

– На моей почему не приехал?

– Потому что она твоя. Сама на ней езди.

Мария боялась садиться за руль после инцидента полугодовой давности. Тогда невнимательность чуть не стоила ей жизни ребенка. После этого ей еще несколько дней снилось испуганное лицо девочки, которая могла бы оказаться под колесами – не сверни бы она вовремя. Мария врезалась в столб. Просидела, вцепившись в руль, около получаса. Не могла прийти в себя. Глеб разжимал ей пальцы, один за другим. Ее шок сменился истерикой. Но он поддержал ее, сказав, что нельзя себя винить. Просто стать внимательней. На самом деле, он, конечно, считал ее виноватой – страшно подумать, что было бы, если Мария не среагировала бы вовремя.

Зря он обо всем этом ей напомнил. Даже аппетит пропал.

Мария ковырялась в тарелке, когда муж прервал ее мысли.

– Я не поеду в командировку, скорее всего. Сначала сделать машину надо. Поэтому с деньгами в этом месяце будет не очень.

– На моей езжай. Я больше не сяду за руль. Никогда.

– Не сядешь за руль? Машуль, посмотри на меня. – Он сел напротив. – Ты выпросила у меня эту машину, ходила на курсы, водила год – для чего?

– Года не прошло. Я всего восемь месяцев водила. Потом – ДТП. Полгода уже не садилась. Я не смогу. И хватит об этом.

– Это не машина для мужика. Типичная бабская машина.

– Значит, надо продать, – произнесла она.

Глеб не поверил жене. Он знал, с какой любовью Мария выбирала эту модель, как «обживала» ее, настраивала под себя. Ездила на ней даже в супермаркет через дорогу. И он ей гордился. За рулем она была сексуальна как никогда. Не раз хотел овладеть ей прямо в ее машине. Но Мария, казалось, забывала о нем – она была поглощена «своей девочкой», расписывая все преимущества. Он даже ревновать начал. Потом, правда, понял, что это еще глупее, чем ревновать к увлечению жены соцсетями.

Она не забыла об этом разговоре. На следующее утро, зайдя в спальню, – она опять пожелала спать на диване, одна – сказала:

– Надо дать объявление о продаже машины. Сфоткай сегодня, пожалуйста. Какую цену назначим?

Глеб не понял спросонья.

– Ты серьезно? Давай еще подумаем. Может, будешь водить?

– Мы же вчера обсуждали! Глеб, ты меня не слышишь? Я сказала – я не буду водить! Больше никогда!!!!

– Не кричи. Лучше иди сюда. Я видел странные сны. Теперь спать один отказываюсь.

Он поцеловал ее. Силой повалил на кровать.

– Сколько у нас времени есть?

– Решай сам. Или позавтракаем – или будем трахаться.

– Я выбираю приз, – пошутил он. – Позавтракаем по дороге на работу.

– Подожди – ты забыл. Открой тумбочку.

– Нет, моя девочка, – прошептал он. – Ничего я не забыл.

Такого секса у них еще не было. Мария расслабилась и отдалась ему со всей силой счастливой женщины, которую любят безусловно. Длинные ногти оставили следы на его плечах – следы ее удовольствия и безумства. Он, тоже, в свою очередь, оставил свою частицу внутри нее – давно забытые для нее ощущения наполненности чем-то, кроме своих чувств, после акта.

Уже позже, она жевала бутерброд в машине, когда он произнес:

– Я заеду в аптеку и куплю тебе таблетки. Ты не потолстеешь. Даже если немного – в любом случае не так, как если бы ты забеременела.

Она чуть не подавилась.

День Рождения прошел. Василиса пришла со школы, и Александра, конечно, поинтересовалась, был ли там Антон.

– Был.

– И это все? Ну хоть расскажи.

– Что тебя конкретно интересует?

Она бы спросила впрямую – но как? Пришлось ходить вокруг да около – сколько было человек, что кушали, что дарили – и прочая ненужная информация. Александра не стала лезть дочери в душу. Позже, правда, попыталась выяснить, ведет ли Василиса дневник – она сказала, что нет. Это осложняло ситуацию. Что может быть легче – открыть тетрадь и прочитать все, что на душе у твоего ребенка?! О том, что это аморально, Александра не думала. А потом произошло то, что отвлекло ее от беспокойства за дочь.

Его звали Максим. Он потрясающе владел английским. Пришел к ней в группу, чтобы подготовиться к серьезному экзамену и поехать учиться за рубеж. Рассказывал пол-урока, где был и что видел – в свои двадцать один с небольшим он объездил десять стран. Продемонстрировал ошеломленной группе татуировку на спине, сняв футболку прямо на занятии. Пошутил, что в кабинете так жарко, что он не хочет одеваться. В открытую флиртовал со студенткой Юлей, которая, казалось, пришла в такой восторг, что готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас. Еще бы – увлекается футболом, играет на барабанах, учится в престижном вузе на гранте, молод, симпатичен. Александра не понимала, в чем заключается ее роль. Как учитель, она точно ничего не могла ему дать. Английский, как он сам говорил, в прошлой жизни точно был ему родным языком. Сначала она им восхищалась – спустя какое-то время он стал ее раздражать. И вряд ли тем, что постоянно опаздывал и не делал домашнее задание – он ни на шаг не отходил от Юли. Однажды ей даже показалось, что они вместе приехали. Забежали, запыхавшиеся. Шептались весь урок о чем-то. После занятия он задержался.