Олеся Карбовская - Я женщина

– У девочки первая любовь – как будто с тобой такого не было. Да они сейчас умнее нас стали – прекрасно знают, что можно и что нельзя. Лишнего себе точно не позволят.

– Ты про кого сейчас говоришь – про нашу дочь или про него? Ему девятнадцать. А ей семнадцать будет через полгода только. Нет, не нравится мне все это…

Лея не хотела брать трубку – но телефон не умолкал. Ее бывший был беспощаден. Год назад он сам сказал, что не готов к серьезным отношениям (чему предшествовали жаркие встречи в течение полутора года). Она не подталкивала его к чему-то глобальному, не настаивала на регистрации отношений. Просто наслаждалась общением. Как выяснилось, для него их роман тоже мало значил. Но как можно было его осуждать – сердце Леи не было разбито. И теперь начались эти звонки. До этого они столкнулись в кино. Он был с какой-то девушкой, как потом выяснилось, уже искал повод с ней расстаться. Она – с подругой. Встретились глазами – на мгновение. Но с той поры он начал ей звонить раз-два в неделю. Искал встречи.

– Нет, я не думаю, что нам стоит встречаться, Паш.

– Я по тебе скучаю.

Аргумент. Лея задумалась. Вспомнила, как им было хорошо. Этот год тяжело ей дался. Бросало в жар от снов, которые первое время томили ее тело. Нечаянное прикосновение особи мужского пола в транспорте было проверкой на прочность. Только работа может вылечить от сексуального воздержания. Благо, работы хватало. Нет-нет, да и вспоминался Павел – его задор и оптимизм, мужское обаяние. И что-то, слабо похожее, на флирт со своими студентами, не давало никакого эффекта. Голода жвачкой не утолишь, любил поговаривать Павел. Теперь она поняла, о чем это.

Он заехал за ней в офис. Галантно вышел открыть дверцу. Поинтересовался ее делами. Молча и внимательно слушал. Не торопился. Даже машину вел медленнее, чем обычно. Выжидал. Подметил, что она выглядит настороженной.

– Я не знаю, для чего ты захотел со мной встретиться.

– Но ты ведь тоже не отказалась. Значит, и ты не против…

– Чего?

– Общения.

Ходит вокруг да около. Играет. Лея расслабленно откинулась на сиденье. Это даже начало ее забавлять.

– То есть ты мне не звонил целый год, а теперь захотел общения…

– Не совсем. Если честно, мне кое-что нужно.

Лея была практически уверена, что сейчас он поведает, как ему одиноко и как он скучал все это время.

– Я хочу изучать английский.

Вот так номер. Этого она не ожидала. Молчание все сказало за себя.

– Ты, наверно, удивлена? Столько лет меня знаешь, и я никогда тебя не просил… Вот теперь прошу – помоги по-дружески.

– По-дружески – значит бесплатно?

– Конечно. – Увидев ее реакцию, он опередил возмущение. – Естественно, не бесплатно. Заплачу, сколько надо. Только на курсы у меня ездить времени нет. Хотелось бы все это лично с тобой решить. Скажем, после работы можно?

– Ты шутишь, Паша? Ты же знаешь, во сколько заканчивается мой рабочий день!

– В восемь тридцать.

– Правильно. И как ты себе это представляешь?

– С девяти до десяти.

– И ночью я наконец-то дома.

– Я тебя буду отвозить.

– А моя личная жизнь?

– У тебя она есть?

Это уже слишком. Она почувствовала себя оскорбленной.

– Что значит «она у тебя есть»? Намекаешь на то, что после тебя у меня никого не может быть? Так и умру в одиночестве?

– Ну извини. Я не так выразился. Да не заводись ты. Я вот тоже расстался на днях. У меня личной жизни без тебя, выходит, нет.

– А, может, у меня есть парень?

– Вряд ли бы ты тогда пошла бы в кино с подругой. Да и домой тебя никто не подвозит. Делаю вывод, что никого у тебя нет.

– Вывод правильный. Ты прямо Шерлок Холмс. Ладно, мне можно подумать над твоим предложением?

– Боже, как все сложно! Я не предлагаю тебе руку и сердце – просто помочь мне. Если дело в деньгах – я плачу тебе пять тысяч в час. Устраивает?

Она подумала, что ослышалась.

– Пять?

– Не говори, что это мало. Знаю, что немало. Мы возле твоего дома уже полчаса стоим. Тебе спать пора. Просто скажи уже «да».

– Да, – сказала она, абсолютно обескураженная.

Мария в тот день добиралась домой сама – на общественном транспорте. Они так и не разговаривали с мужем – уже два дня. Она молча ставила перед ним разогретую еду и шла в зал. Там она ела, разговаривая по телефону с подругой, и ложилась спать. Знала – ей больше нельзя сдаваться. Он лежит за стенкой и хочет помириться – она чувствовала это всеми клеточками своего тела. Остается только ждать его капитуляции – не может же он, в самом деле, не разговаривать с ней все двенадцать дней, до очередного отъезда.