Шмиэл Сандлер - Насмешка дьявола. Эротические заметки из желтого дома

В почтовом ящике я обнаружил письмо от профессора Лежье. Он спрашивал меня, принимаю ли я таблетки Барбенала. Я выбросил письмо в мусорную корзину, вышел на пустынную пахнущую дождем улицу и предался горьким размышлениям.

Холод пронизывал меня до костей, уныло скрипя, качались на ветру тусклые фонари. Я накрыл голову меховым капюшоном, но укрыться от себя было невозможно. Гнетущая тоска охватила меня, мысли путались, я шел словно в бреду и сиплым от сырости голосом искал и не находил оправдания моему малодушию: почему я не открылся ей, почему не пресек?

Чувство гадливости и болезненного отвращения переполняло меня, ничто в мире не могло оправдать моего поступка. Оставалось только уйти в монастырь и всю жизнь замаливать грех, который я невольно взял на душу.

Неожиданно повалил мокрый снег, который тут же таял на земле. Злющий ветер хлестал меня по лицу.

Я подошёл к телефонной будке, чтобы поговорить с незнакомцем. Я не знал номера телефона, но был уверен, стоит мне взять трубку и я услышу отвратный голос этого грязного старикашки.

Я совершил ужасную ошибку, подписав с ним контракт.

Это было самое страшное несчастье когда-либо случившееся со мной.

Я не сомневался, возмездие неизбежно настигнет меня.

– Зачем вы устроили мне эту встречу, – сказал я, до боли в пальцах сжимая трубку и, пытаясь справиться с гневом, – теперь я преступник, я совершил кровосмешение…

– Перестаньте делать из пустяка трагедию, – сказал он, – теперь вы присоединились к пантеону великих. Вспомните, Нерон спал, со своей матерью, Эдип женился на своей матери. Вы ведь хотели необыкновенных возвышенных чувств и приключений, вы имеете их. Неужто вы думали получить удовольствие в объятиях молодых и продажных самок? Взять свою мать в расцвете красоты, женщину, которая дала тебе жизнь, вот истинное и высшее удовольствие. И кто сказал, что это плохо, бледнолицые и лицемерные служители церкви?

Они не правы: Nur die Liebe der Mutter ist ewig, – продекламировал он, – только мамина любовь длится вечно.

В голосе графа звучал трагический пафос и я представил себе его холодные глаза, в которых не было ни Бога, ни Совести, ни Советской власти.

– Не терзайте себя, майн либа, – примирительно сказал он, – там за углом есть цветочный магазин, вы ведь знаете, какие цветы любит ваша мутер.

Nur Meine Mutter ist meiner Liebe wert – как сказал поэт: «Моей любви достойна только мать!» Речь, конечно, идет о вашей матери, друг мой.

– Негодяй! – взвизгнул я, голос мой сорвался, как у женщины, с которой случилась истерика. Я много хотел сказать этому подонку, но трубка замолкла и я остался один с невыразимой горечью в сердце и невеселыми думами в голове.

Я обожал свою маму в детстве, я действительно знал все ее прихоти, желания и мне доставляло радость делать ей маленькие приятные презенты.

Я купил фиалки, ее любимый бордо марки "R.Arnoux» и воздушные пирожные, которые она приносила в детстве, когда хотела меня побаловать.

Я взял себя в руки, я победил свой страх. Случилось то, что случилось, я не в силах ничего изменить, следует покориться необходимости.

Я всегда любил эту восхитительную, лучшую из женщин и теперь, после этой роковой развязки смотрел на нее как на божество, воплощение вселенской любви и нежности.

Я смирился, я знал, что не смогу противостоять ее неистовому любовному натиску. Это судьба и я готов принять эту сладкую муку – любовь женщины, породившую меня. Дьявол прав: она единственная могла дать мне за одну ночь, то, что я собирался получить в подаренный мне год от целого сонма продажных шлюшек.

«И ты прав, мусье, – одобрил меня Епанчин, – натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка!»

– Но ведь она не знает, кто я, – возразил я ему, – это подло, это гнусно, Унтер, вероятно, я нравственный идиот….

– Эт точно, – подтвердил вахмистр, – Иванушка одним словом, дурачок…

«Ну и пусть, – отрешенно твердил я себе, – пусть я буду гореть в аду в самой жаркой печи. Я люблю эту женщину, господа присяжные, я люблю ее не только как мать, но и возлюбленную и только страх омрачает мою душу. В любви не должно быть страха, совершенная любовь изгоняет страх, ибо в нём есть мучение. Моя любовь противоречит природе, я восстал против законов жизни и потерял всё»