Игорь Арсеньев - Сады Нарбона. Трагедия

Вик (насильно удерживает гетеру). Тебя заставлю покориться, шлюха!

Ниспала.Отстань, холуй! Я, как и ты, свободна!

Вик.Свободна или нет, но все равно ты шлюха!

Ниспала.Забыл, что имя мне Ниспала?

Вик.Спала и не со мной одним, Ниспала!

Ниспала.Ты, груда мяса! Руку отпусти: мне больно!

Вик.Что если не пущу, змея, ужалишь?

Ниспала.Ты пожалеешь, клянусь Юноной!

Вик.Грозишь? Ты мне грозишь?!

Ниспала.Халдей! Холуй! Плебей!

Вик.Ученостью своей кичишься, кукла, игрой на нервах?

Ниспала.Пусти! Вот прицепился! Изверг! Любила, да! Но ведь и ты любил!

Вик.Ты безразлична мне, как каменные плиты под ногами. Учтивость – всё, чего прошу!

Ниспала.Да-да! Я поняла…

Вик.Безмозглая, прощай! (Уходит.)

Ниспала (Эбицию). Уставился… Что смотришь, чижик, не видел женских ног? Или хотел вступиться за меня? Молчишь? Немой?

Эбиций.Не твой.

Ниспала.Заговорил немой! Не мой, а жалко. Лошадку хочешь? Куплю. Вот бусы, цветные нити, кукла из соломы… О, смотрите, люди, смутился мой немой защитник! Что ж, чижик, будь себе патроном. Спасибо, что хотел, но не сумел.

Эбиций.Постой!

Ниспала (с удивлением) . Стою. Теперь попросишь лечь?

Эбиций.Дай руку – погадаю.

Ниспала.На, чижик, если не противно.

Эбиций.Твоя ладонь, как хлеб горячий: пышет жаром. Дай, остужу (Целует девушке запястье).

Ниспала (растерянно) . Ой, милый! Я, знаешь, как-то не привыкла, чтобы мне руки целовали днем, прилюдно. Прельстительник, где я живу, ты знаешь?

Эбиций.Да, видел. В храме.

Ниспала.Жду завтра, если мамочка отпустит.

Под звуки торжества на площадь является шествие нарядно одетых горожан. Матроны, их мужья, дети несут приношения и венки, которыми украшают тотемы. С толпой идет Клодий.

Клодий (беснуясь среди прочих в облике бога эротики). Эбиций, брат, спасайся! Меня тут разорвут на клочья! Я не уверен, что доживу до завтра! (Смеясь.) Нет… Нет мочи притворяться богом! Брат, молю я, заклинаю: будь другом, не пропусти поминок! Гей, поселяне, раскройте окна! Да будет дождь любви! Ему подставьте хилые свои ладони! Пусть он утопит вашу праведную скуку в пьянящих реках гимнов страсти. Беснуйтесь, люди! Весна! Весна! Весна! Приап – бог музыки весенней – влечет нас всех на пир любви, мечты, желаний! От жажды он спасет всех трезвых, а пьяных отрезвит свободой – весна ей имя! А кто не с нами, тот пусть отринет жизнь запрёт себя в подвалах грусти и притворства. Гей, дураки, ликуйте!

Молодые люди, на лицах которых разнообразные маски с фаллическими носами, повязывают на себя шарфы, разноцветные ленты, ромашки, золотые кольца, колокольчики, нарядные платки своих разгоряченных танцем подруг. Под рев труб и грохот барабанов молодежь кружит по площади. Среди прочих мелькают уродливые маски демонов.

Дом проконсула. Снаружи слышны возгласы, музыка.

Второпях является молоденькая служанка с подносом, на котором – кувшин с вином и фрукты. Следом входят Мулей, Маура, Тулия и Постум.

Постум (пытаясь согреться) . Треклятый холод!

Тулия (удивленно) . Напротив, не знаю чем остудить себя: душно, как в преисподней.

Постум.Позову кого-нибудь. (Жене.) Тулия, сердце мое, пусть подают десерт.

Тулия.Но, дорогой, я все предусмотрела.

Постум (с благосклонной улыбкой замечает служанку). Привет, косуля.

Тулия подает знак, девочка отходит в сторону.

Тулия (обращаясь к гостье). Маура, я покажу тебе оранжерею, хочешь?

Маура (чуть не зевая). Да, пожалуй… Я обожаю запах прелых листьев: мое тревожит он воображение.

Тулия.В моей оранжерее есть капуста из Савойи, смешной кочан – я покажу – немного рыхлый, пышный и листья у него все в пузырьках. Знакомый врач, весьма маститый, заверял меня, что в ней, в савойской, белка и минеральной соли втрое больше, чем в белокочанной. Знаток хвалил капусту брокколи, кольраби: они-де витаминами богаче, чем лимоны, и кочерыжек нет, сплошные листья. Еще я развожу цветы…

Постум (подает гостье чашу с вином) . Тулия, прости великодушно, перебью. Маура нам рассказать хотела сказку.