Джулия Тард - Песня Стервятников. Босиком по осколкам

– Да… Думаю, ты прав…

Её слова вызвали во мне целый шквал злости и ненависти. Всего за долю секунды Меган умудрилась пробудить не только раздражение, но ещё и презрение! Ведь я совершенно точно знал, что в этом покорном согласии не было ни капли сожаления о том, через что сейчас выпало пройти Бэмби.

Сухая, чёрствая, безразличная Меган не проронила бы ни единой слезинки по девчонке, которая за всё это время не сделала ей ничего плохого, кроме того, что стала недостойной невестой её сына.

– Вот и хорошо. Думаю, тебе стоит остаться у отца до тех пор, пока мои люди не проверят весь наш автопарк, лифты, а также гараж.

– Хорошо, – безропотно подчинилась Меган, прекрасно понимая всю серьёзность сложившейся ситуации. Ведь до тех пор, пока мы не знаем, кто и по какой причине устроил покушение, каждый из нас был под ударом. – А как же ты?

– А я останусь с Даяной до тех пор, пока она не придет в себя.

– Уверен? А может, будет лучше приехать сюда, к нам? Не думаю, что твоё присутствие хоть что-то изменит, – съязвила моя благоверная, вызывая у меня необъяснимый смешок.

Удивительно, и как только в такой женщине может быть столько яда? Не удивлюсь, если сейчас она жалеет о том, что Бэмби осталась жива.

– Думать – это моя прерогатива, милочка. А твоя – слушать и делать то, что тебе сказано. Всё ясно?

– Д-да…

– Вот и славно. Так что давай-ка открой бутылку своего любимого вина и успокой нервишки в уже привычном для тебя пьяном угаре.

Полностью отключаю телефон и выхожу в коридор, подходя к караулившему меня Питеру:

– С этой минуты все мои звонки переадресованы на тебя.

– Как скажете, сэр.

– И передай Игорю, пусть принесёт мне ещё один кофе.

Это был уже третий стакан за последние полчаса. Часы показывают всего половину девятого, а мне кажется, будто бы прошла целая вечность! И если бы через пятнадцать минут санитары не привезли в палату спящую Даяну, то я наверняка бы сошел с ума от этого немыслимо-мучительного ожидания!

Приказав оставить нас одних, я впервые за столько времени успокоился. Наверное, со стороны я казался всё такой же бесчувственной грудой мышц, что и всегда, вот только внутри у меня всё пылало.

Выжигало с такой неистовой силой, что с каждой следующей минутой становилось всё сложнее и сложнее скрывать свои истинные чувства! И кто бы мог подумать, что настанет день, когда я буду так сильно переживать о совершенно чужой мне девчонке? Той, которую я забрал только для того, чтобы перевести дыхание после такого затяжного противостояния с Кларком Мейером.

Её лицо и руки пострадали от осколков. Мелкие порезы напоминали мазки бурой краски, но это казалось такой немыслимой ерундой по сравнению с тем кошмаром, который мог случиться, что Бэмби казалась мне сейчас ещё прекрасней прежнего.

Да, так и есть. Я подпустил ее к себе слишком близко… Намного ближе положенного. Не нужно было давать волю чувствам, не нужно было спать с ней. Не пойди я тогда на поводу у своих желаний, и ни за что бы не стал так уязвим, как сейчас.…

Проклятие! Не дай Боже, кто-нибудь из моих врагов узнает, что Даяна Мейер стала для меня куда ближе простой невестки! Не дай Боже, узнают, что именно нас объединяет и тогда…

Смотрю на её хрупкую руку с необычайно тонкими пальчиками и боюсь прикоснуться к ней. Боюсь повредить такую идеальную фарфоровую кожу. И всё равно прикасаюсь. Всё равно провожу по аккуратным костяшкам кончиками пальцев и чувствую, как сильно начинает биться сердце, когда тепло Бэмби обжигает мне подушечки.

А ведь сегодня я вполне мог потерять её! И вместо того, чтобы сидеть у её больничной койки, стоял у стола морга…

Твою мать! Как же мерзко стало от этих мыслей, так отвратительно горько и гадко!

Она бы лежала там холодная и мёртвая, а я бы стоял и смотрел на её обгоревший труп, вспоминая о том, какой близкой она была при жизни. Как улыбалась. Как смотрела на переливающуюся радугой люстру. Как уговаривала забрать её себе…

И именно в этот момент я и принял для себя самое глупое и самое безрассудное решение из всех возможных. Но поступить иначе уже не мог…

Открывать глаза стало больно… Больно и неприятно.…

Слишком светло…

Слишком ярко…

Слёзы жгли веки, не позволяя собраться с силами и осмотреться. И кажется, что этот простой жест превратился для меня в настоящее испытание.

Проклятье! Никогда бы не подумала, что наступит день, когда открыть глаза после затяжного сна может оказаться чем-то сверхъестественным! Словно в этот ужасный момент я борюсь с самой смертью, вырывая из её цепких когтистых лап право на жизнь.