Арест Ант - Задрот

– Послушайте, мамаша, этот ваш похерис, что, тоже волшебник? – мне стало не до местного политесу, – Только давайте без этих громких завываний. Чётко, с толком, с расстановкой.

– Сэр Гахерис – любимый ученик Мерлина.

– Понятно. Подсуропил, значит, старый пердун. А как у меня с этим, с волшебным делом?

– Сие неведомо, ученье сразу прекратилось, поелику Гвендид была вам не мила.

– Это ещё кто такая?

– Дочь Мерлина, что безутешна в горе, не получив заветного от вас.

– Отыгрался, значит, вредный старикашка за непорочность дочки.

– Мужей достойных стало мало, у нас герои все наперечёт.

– Вот и вы, мамаша, туда же. Не королевство, а племенной питомник какой-то тут развели. Лучше подскажите, как мне на поединке надо будет выступать.

– Могучей силой духа сконцентрируете ману и смерч смертельный поразит врага!

– И как вы себе это представляете? У меня могучим только… э-э-э… нежданчик получается, и то редко. Показать-то сами сможете?

Эйгир с хрустом размяла пальцы, потом как заправский грузчик поплевала на ладони, глубоко вдохнула, сжала кулачки, дико завизжала и шарахнула молнией в стену! Я сжался в комок, с ужасом таращась на самую настоящую, вполне себе реальную пробоину в камне метровой толщины.

– Интересно девки пляшут, – ошарашенно протянул я, уже совершенно точно представляя свои шансы в поединке. Это же не женщина, а цельный бронебойный снаряд. А тот похерис явно покруче будет. И что-то на весёлое представление всё происходящее уже как-то мало тянет.

Кряхтя и стеная, я привёл свое тело в сидячее положение и стал внимательно рассматривать свои руки. Попытался напрячь пресс, что позорно закончилось судорожным втягивание живота, благо пока пустой желудок это позволяет. Непроизвольно рыгнул. Но никакого свечения или там мелких молний что-то никак и нигде не заметно. Руки грязные, это да, но никаким волшебством от них точно не пахнет – только блевотиной. Может Мерлин, гадёныш подлый, на меня успел вредное заклятие наложить, пока я был в отключке? Или я по жизни и в магии слабак?

– Сэр Галлахер, вы пребываете в печали? – тихо спросила Эйгир, – Не вижу я следов волшебных эманаций. Энергии кокон покинул вас надолго? – она выдержала паузу и, не дождавшись моего ответа, просто проорала мне в ухо, заставив дёрнуться:

– Ужель беда нас ждёт на поединке?

– … нас ждёт! – раздражённо вырвалось у меня и, переждав вновь накатившую боль, рассудительно добавил – Тут без броника и подствольника не разобраться.

Эйгир заозиралась, вскочила и вся как-то потянулась вверх, закрыла глаза и закаменела. Я машинально отметил, что бюст у неё за третий размер точно зашкаливает, талия достаточно узкая, бёдра широкие, а вот ноги реально коротковаты. Ей бы туфли на высокой шпильке. В целом на троечку, если косметикой злоупотребит, а рот будет раскрывать только по делу.

– Враги или друзья? Сомнения всё больше гложут сердце мне, – завела она опять свой речитатив, – Сэр Галлахер, готовьтесь к бою, защищая свою даму!

– Тамбовский волк… – я сморщился от неприятных предвкушений, – Ну, и где тут спрятано моё волшебное ружжо? Тьфу ты! Эйгир, мой меч подайте мне скорее! – и тут же поперхнулся своими выспренними словами, чтобы нормально спросить, – Мамаша, а по тихому никак смыться нельзя? А то у меня ни меча, ни щита, ни даже вилки.

Послышался быстро нарастающий топот множества ног, спускающихся сверху по винтовой лестнице, и сквозь кованную решетку, заменяющую дверь, на стену стали всё сильнее проникать отблески приближающихся факелов.

– Уж слишком поздно, мой благородный Сэр Галлахер. Могучий лев, израненный, но грозный, последний бой готовится принять, но защитить с ним замурованную деву!

– Типун вам на язык, мамаша. Надо либо срочно валить, либо эту решётку как-то закрыть. Блин, да она же снаружи закрывается. Капец!

Всё пространство вокруг решётки стали обступать всё пребывающие люди, теснясь, они вставали в полукруг, выставляя в нашу сторону чадящие факелы. Потом строй заволновался и вперёд протиснулся колоритный кудлатый коротышка с огромным пузом и здоровенным мечом без ножен, рукоять которого покоилась где-то подмышкой, а острый конец с противным скрипом царапал каменный пол.

«Сейчас и этот свою шарманку заведёт», – отстранённо подумал я и не ошибся.

– Злочинный Сэр Галлахер, ты отринул волю предков , – утробно заголосил коротышка, – Могучий дуб, потомства не дающий, только собой в гордыне упоённый, ты подло обманул надежды тех мятущих дев, и этим к смерти сам себя приговорил! Скажи богам последнее прости и смерть прими, как подобает мужу!