Арест Ант - Смурь летняя

СМУРЬ ЛЕТНЯЯ

На меня такая смурь 1 напала,

хоть веревку мыль.

В рассветной тишине придушено захрипел телефон: «Только рюмка водки на столе…». Я спросонья нервно дёрнулся и машинально хлопнул рукой по несуществующей прикроватной тумбочке. Больно ударился о какой-то угол и злобно чертыхнулся. Зато очнулся, враз осознав, что я не дома, а в давно уже не родном Питере. Телефон продолжал надрываться, раз за разом повторяя мечту какого-то конченного пегуса 2о запое под крики «этой молодой луны».

– Убью гада! – простонал я от полного бессилия и стал сползать с кровати. Надо поскорее добраться до другой комнаты. Зря оставил этого фрукта недокусанного в пиджаке.

Вчера, будучи в растрёпанных чувствах, я его даже на зарядку не сунул. Хотя, каюсь, просто забыл. Да за такие деньги ему пора самому о себе заботиться. Не орать всякую гнусную лепсятину, а к хозяину на цырлах ползти! С тапочками.

Вот теперь пришлось, почёсываясь, шлёпать босыми ногами по паркету, потом судорожно мять пиджак, мелко вибрирующий на вешалке – в поисках неугомонной шумилы. Наконец я выудил подлую айфошку из внутреннего кармана, злобно встряхнул и с наслаждением нажал отбой. Посмотрел на время. 04:15 утра. В этом городе мне знаком только один альтернативно одарённый «жаворонок». Этот точно не угомонится. Добром помянув пионерию, я выключил телефон, испытывая давно забытое «чувство глубокого удовлетворения». Зевнул. Дошёл до кухни и стал решать – открыть и испить стаканчик шипящего «Боржоми» или сначала посетить туалет? Туалет выглядел предпочтительнее. На сегодня вполне достаточно одной незапланированной побудки. И тут за моей спиной громко зазвонил домашний телефон.

– И тебя помойка ждёт, —пообещал я настенному предателю. Поспешил, как мог, схватил трубку, и рявкнул, – Моня, урою!

– И тебя с добрым утром!

– Охренел? Ты на часы смотришь?

– Под окном стою, я со шмарою. – в ответ противным баритоном зафальшивил Моня. Потом подло хихикнул и вполне деловым голосом продолжил, – Уже подъезжаю, ставь кофеварку. Дело есть! Важное.

– Если ты припёрся с бабой, то пи… – я запнулся, резко прервавшись на описании подходящего маршрута, и осторожно спросил, – Ты там не на громкой связи?

– Да нет, успокойся. Один я, но с водилой.

– А чего не сам?

– Ага, буду я на серьёзное дело свою «ласточку» уродовать. Тут броник нужен.

Я ошарашенно посмотрел на трубку и потряс головой. Или я сам до конца не проснулся, или это шутка.

– Это шутка? – решил я озвучить свою мысль. Надежды на продолжение спокойного сна уже не осталось, – Или у вас тут девяностые возвращаются?

– Уже подъезжаю. Сейчас поднимусь и озвучу.

Моня вторично поразил меня невероятно слащавой улыбкой и полным немецким полевым камуфляжем, включая кепку-бундесверку, лихо сдвинутую на затылок. На ногах у него были «песчаные» американские берцы. Я молча развернул его спиной к себе. Ни автомата, ни рюкзака не видно. На всякий случай я обхлопал его по бокам. Моня даже не сопротивлялся особо, только сардонически лыбился. Вроде чист. Но таких проверять всегда нужно.

– И что сие значит? – я с трудом подавил зверское желание стукнуть его по голове, – Своих дожидаешься? Или в Эстонию на прорыв собрался?

– А, это? Так, прикупил по случаю. Мы сейчас с тобой на рыбалку едем.

– Куда?

– На рыбалку. С солидными людьми. У вас их называют лоббистами.

– Нет, ты точно сбредил. У меня ни снастей, ни подходящей экипировки нет. – от неожиданности неуверенно вырвалось у меня, а потом разом прорвало с морским уклоном: – Ты, идиот, раз-два-три-пять! Слышь, милитарист-удильщик, червь гальюнный – совсем паруса снесло? Я только заснул, а тут ты на мою голову… краб-пиротехник.

– Утих? Такое иногда накатывает, пока глазенапы не продраны. Даже от самой приятной неожиданности – по-отечески пожурил меня Моня, – А тут может, заодно, и твои дела-проблемы разрешим. Пошли, кофе выпьем и начнёшь собираться.

– Лады, пошли потолкуем. Но если не убедишь – моментально валишь отсюда сам-один корюшку пугать. Вояка, наоборот.

– Тогда серьёзно, – он быстро приготовил себе кофе, сунул нос в холодильник и губами издал неприличный звук, – Даже пожрать ничего не приволок. Ни молока, ни тебе погрызть чего. Только грузинская водичка. Ты бы с ней поаккуратней. Нет у нашего народа доверия такому производителю. Помнят откуда там бутылки заливают.