Джина Шэй - Мой плохой босс

Нет, будь на месте Ирины какая-нибудь Маргарита из той же бухгалтерии – я бы, наверное, все-таки настоял на своем, подавил бы авторитетом, поулыбался бы получезарнее. С Хмельницкой – нет, не стал бы тратить ни усилий, ни обаяния. Надеюсь, что все-таки это для неё слишком.

Ну, она же старая нетраханная дева, наверняка же для неё танец – как первый секс, возможен только после штампа в паспорте.

– Танец? Я с удовольствием, – Хмельницкая неожиданно улыбается и касается моей раскрытой ладони кончиками пальцев.

Увы. Не прокатило. Музыка уже сменилась, многие рассосались по парочкам, расхватали даже женатых дамочек. Я же опускаю ладонь на талию Хмельницкой и думаю, что это первый случай в моей жизни, когда я не облапаю бабу за задницу во время танца.

Краем глаза задеваю наш с ребятами столик, смотрю, как угорают надо мной эти ублюдки, показываю фак, и только потом опускаю на талию Ирины и вторую руку.

Вообще во время медляка легко можно прочитать, насколько бревниста девушка в постели. Если движения плавные, если она ощущает, как ты её ведешь – значит, у девушки есть надежда.

Надежды нет.

Хмельницкая зажата настолько, что даже понимает, что от неё нужно, только после того, как третий раз наступает мне на ногу.

– Может, вам стоило все-таки чуть-чуть выпить, чтобы расслабиться? – осторожно уточняю я. Насколько я заметил, она весь вечер просидела с одним бокалом, пригубляя его только во время тостов и то, чисто символически. Кажется, в нем не убыло ни капли.

– Я не пью, – морщится Хмельницкая, – не люблю, когда сознание затуманено. Это мешает контролировать… ситуацию.

С такого близкого расстояния я замечаю наконец-то её глаза, что она прячет за очками. Зеленые глаза. Как у кошки. И ресницы длинные. Вообще, смотришь на неё и хочешь отдать в руки какому-нибудь стилисту-визажисту. Может, и вышел бы какой-нибудь толк.

– Сейчас можете не контролировать, – удерживать на лице любезное выражение становится все сложнее – потому что острый каблук приземляется на мою левую ногу второй раз, в общей сумме – четвертый. Она что, пытается меня вести?

Жаль туфли, итальянская кожа, мать её, надо будет послать чек за новую пару этим недоумкам – моим дружкам.

– Простите, Антон Викторович, я не очень люблю все эти танцы, это не моя сильная сторона, – вымученно улыбается Хмельницкая, поднимая на меня глаза.

Ужасно не интересно, что же она считает своей сильной стороной. Наверняка у неё какое-нибудь тоскливое хобби. Наверняка она разводит котов, как и полагается любой приличной старой деве. И вяжет страшные свитера.

– Ничего, – я пытаюсь быть галантным до конца, – хотя, если вам настолько не нравится танцевать со мной…

– О нет, – Хмельницкая встряхивает головой, перебивая меня. Перебивая. Меня! У женщины, пока я говорю, вообще не должен открываться рот, а в идеале – он должен быть занят моим членом.

– Я вообще очень рада, что вы меня пригласили, – тем временем выдает Ирина и чуть облизывает губы. Ненакрашенные. Обычные губы. Нет, это не женщина, это какой-то ходячий анти-секс. Вот как можно быть такой унылой?

– Да? С чего бы? – только для того, чтобы хоть чем-то заполнить эту дурацкую паузу, интересуюсь я, пытаясь смотреть на партнершу по танцу, а не на задницу секретарши Игната, Олечки. Красивая кстати задница. И декольте ничего, я видел по дороге…

– Вы мне нравитесь, Антон Викторович, – томно выдыхает Хмельницкая, прижимаясь ко мне своей скромной двоечкой.

Ну, твою же мать!

И эта туда же.

Вот можно было бы, наверное, сказать иначе, но как же меня заебали эти чертовы серые мыши, что готовы вешаться на босса, просто потому что его часы стоят столько же, сколько и содержимое их унылых шкафов.

Сколько ей лет? Лет тридцать пять? Больше? Даже так – на год старше меня. Хотя если честно – я не помню.

И нет бы ей было что мне предложить, нет ведь, ни кожи, ни рожи, ни приличного размера сисек, ни молодого тела, а туда же – вешается.

Так и хочется сказать: “Детка, ты знаешь, сколько у меня таких как ты в контактах телефона?”

Есть даже Аня Долгий Горловой Минет – и той я звоню только раз в пару недель, чтобы не борзела и не мнила о себе действительно много

Эти престарелые девственницы начитаются сраных любовных романов, в которых любой босс-миллионер спит и видит, как бы положить к ногам их никчемных величеств весь мир и бриллиантовое колье в придачу, и давай фантазировать и стирать свои пальцы, примеряясь к реальной жизни.