– Все! Хватит! Задолбал! – Дашка, не глядя, закидывала вещи в открытый рюкзак. – Сколько можно?! – чёрные подтёки от разбавленной слезами туши делали ее лицо похожим на мордочку зебры. – К чёрту! Куда угодно! Лишь бы подальше от тебя, придурок!
Я же, как обычно, стоял в дверном проёме, подпирая плечом окосячку, и терпеливо ждал, когда моя девочка выпустит пар, проорется, расскажет, какой я лузер и низкопробный циркач, потом свернется калачиком на кровати и начнёт тихо и жалобно всхлипывать. Вот тогда можно будет к ней подойти.
Эти домашние спектакли проходили у нас каждое десятое число месяца. Нееет, её женские циклы тут ни при чём. Просто в этот день нам выдавали месячную зарплату, и она вспоминала, что на моих счетах вполне достаточно денег, чтобы купить недорогую квартирку в провинции и начать жить, как «нормальные люди».
Это только в кино и в книгах цирковая жизнь увлекательна и полна захватывающих приключений. В реальности – это рабский труд, жизнь в вагончике практически без удобств, очень своеобразный коллектив, где клоуны зачастую самые адекватные люди. В общем, не о том, отказывается, Дашка мечтала, когда очертя голову, умчалась со мной в закат из родной деревни.
А вот я мечтал именно об этом. И жить, как «нормальные люди» отказывался, продолжая врать любимой, что вот-вот ещё надо подкопить, чтобы купить жильё получше в населённом пункте побогаче, ну и чтобы хватило на первое время, пока будем искать работу опять же «как у нормальных людей» с 8:00 до 17:00 с перерывом на обед. Вначале это ещё прокатывало, но с некоторых пор Дашок заподозрила меня в лукавстве и принялась демонстрировать весь арсенал женских уловок: сладенькие обещания беззаботной жизни в качестве пряника, слёзы и истерики в качестве кнута, секс-шантаж и прочий изощренный террор.
Спасаясь от всего вышеперечисленного, я зарегался на одном байкерском сайте и зависал в моменты Дашкиных обострений в чате с несколькими забавными ребятами, бесконечно тюнинговавшими своих железных лошадок.
Несколько раз созванивался с Ричардом, но тот в своем репертуаре: «Балбес ты, Рома… Береги Дашку…» и всё такое в этом духе. Теперь по прошествии времени я даже удивлялся тому, что убивался по этому душному типу. Как пелена с глаз спала.
А ещё… неделю назад мне позвонил… пффффф… с незнакомого номера мне позвонил Дэн. Ох, что вытворяло моё сердце, пока я разговаривал с ним. Две минуты обмена шаблонными фразами, а потом несколько часов нервных тиков и спонтанных желаний покурить, напиться или утопиться. Как раз разбили шатёр напротив городского пруда.
Нет, Дэн не просил о встрече. Вообще ни о чём не просил. Просто поинтересовался, как у меня дела, нужно ли мне чего-нибудь, где я. На последний вопрос я ответил очень уклончиво: «Сегодня здесь, а завтра там». Мысль о том, что он меня найдёт, и я вернусь к своей отправной точке, доводила до кондратия. Очень уж бережно хранила память все прелести нашей совместной жизни. Ещё и Дашка время от времени напоминала, тайком залезая в мой телефон, чтобы удовлетворить женское любопытство.
В общем сегодняшний её концерт был не самым страшным событием месяца.
Я на помосте под куполом цирка. Белый гуттаперчевый китель плотно обтягивает плечи и торс; сверкает в лучах прожекторов, как свежевыпавший снег под светом уличных фонарей. Измазанные мелом руки сжимаю перекладину трапеции. И каждый раз, как первый. Волнительный.
Две тысячи зрителей не сводят с меня глаз. Барабанная дробь. Разгоняющийся пульс. Я отталкиваюсь от платформы и взлетаю. Описываю дугу. Набираю скорость. Выпускаю трапецию из рук. Под ахи толпы делаю в воздухе кульбит и ловлю запястья второго акробата Олега, висящего вниз головой и летящего мне навстречу. Наши руки сжимаются в жёсткой сцепке. От слаженности этих действий напрямую зависят наши жизни. От красоты исполнения – успех. А в награду мы получаем ваши восторги и овации.
Вот настоящая работа. Настоящая команда. А не эти Дашкины «с 8:00 до 17:00» и «тимбилдинги с корпоративами».
Распрощавшись с публикой, я нырнул за кулисы в поисках моей танцорки. Её номер, точнее сказать, номер её группы шёл перед моим, и обычно она ждала меня в гримерке, где я с удовольствием помогал ей разоблачиться. Не так-то просто вылезти из затянутого на спине корсета.
Едва задёрнулись тяжёлые бордовые портьеры, меня чуть не сбил с ног наш уборщик Вадя. С воплями: «Тимоха! Тимоха, бля! Опять ты его выпустил?! Убери от меня этого гада!», Вадя забежал мне за спину и, вцепившись пальцами в костюм, принялся использовать меня, как живой щит.
Читать дальше